Это смертное тело - стр. 40
– Он ни разу не упомянул Джемайму? А «Королевские кексы»? Магазин, который она открыла в Рингвуде?
– Кексы?
– Это ее бизнес. Сначала она занималась этим дома, потом дело у нее разрослось, надо было поставлять продукцию в пекарни, отели и на детские праздники… Он что же, ни разу об этом не говорил?
– Боюсь, что нет. Ни разу.
– А о ее брате? О Робби Хастингсе? Он агистер[11]. Это… – Мередит обвела рукой пространство вокруг дома, – часть его земли. Она была землей его отца. И деда. И прадеда. Их семья так долго этим занимались, что эту часть Нью-Фореста стали называть Хастингсом. Вы этого не знали?
Джина покачала головой. У нее был озадаченный, даже слегка испуганный вид. Она отодвинулась вместе со стулом на несколько дюймов от стола и перевела взгляд с Мередит на торт, который та по глупости принесла в дом. До Мередит дошло, что Джина боится не Гордона Джосси (хотя следовало бы, черт побери!), а ее, Мередит, потому что она ведет себя очень странно.
– Должно быть, вы думаете, что я говорю что-то не то, – сказала Мередит.
– Нет-нет. Просто… – произнесла Джина быстро, задыхаясь, словно сдерживала себя, чтобы не сказать лишнего.
Они замолчали. Снаружи послышалось тихое ржание.
– Пони! – воскликнула Мередит, – Если пони здесь, значит, Робби Хастингс привел их из леса. Или договорился с Гордоном, чтобы тот их привел. Но в любом случае Роб пришел бы их проведать. Почему у вас здесь пони?
После этих слов Джина встревожилась еще сильнее. Она обеими руками обхватила стакан с водой и пробормотала, обращаясь скорее к стакану, нежели к Мередит:
– Что-то такое… я точно не знаю.
– Они заболели? Захромали? У них еда закончилась?
– Да. Так и есть. Гордон сказал, что они захромали. Он привел их из леса… три недели назад. Что-то вроде этого. Я не уверена. Я не люблю лошадей.
– Пони, – поправила ее Мередит, – Это пони.
– Ну да, наверное. Я не вижу разницы, – Джина помолчала, словно обдумывала что-то, – Гордон сказал…
Она глотнула воды, держа стакан обеими руками, словно иначе ей не удалось бы поднести его ко рту.
– Что? Что он сказал? Он вам сказал, что…
– Конечно, без вопросов тут не обошлось, – ответила Джина, – Я имею в виду, Гордон живет один, он прекрасный человек, у него доброе сердце, он мил и страстен, когда требуется, если вы знаете, о чем я.
Мередит заморгала. Этого она знать не хотела.
– Вот я и удивилась: как случилось, что он один, без девушки, без подруги, без жены? Почему его никто не захомутал? И спросила. За ужином.
«Да, – подумала Мередит, – В саду, за металлическим столом, с зажженными свечами».