Это смертное тело - стр. 21
– Я подумала, что я ей не нужна, – ответила девушка, – Никому я не нужна.
Что ж, придется ехать к Джемайме домой. Больше ничего не остается. Мередит это не нравилось, ведь тем самым она давала Джемайме преимущество над собой в будущем разговоре. Однако если уж решила наладить отношения с подругой, придется пойти на все.
Джемайма жила со своим любовником между Суэем и Маунт-Плезантом. Им с Гордоном Джосси каким-то образом удалось получить общинные права, так что у них имелся участок. Земли было не так уж и много, тем не менее двенадцать акров – это лучше, чем ничего. Здесь имелись также старый саманный дом, амбар, сарай. На части земли были устроены старинные загоны для пони, на тот случай если зимой животным придется трудно. Остальная земля превратилась в пустырь и поросла вереском, за ней начинался лес, но он уже не был частью их собственности.
Строения на участке стояли в окружении красивых каштанов. Когда-то давно деревья были обрезаны, чтобы новые ветви росли высоко над старыми срезами. Таким путем удалось спасти молодые деревца от зубов голодных животных. Каштаны выросли высокими и могучими. Летом они понижали температуру возле дома и наполняли воздух пьянящим ароматом.
Мередит миновала высокую изгородь из боярышника и выкатилась на покрытую галькой подъездную дорожку. Дорожка проходила между домом и западным выгоном. Возле дома, под одним из каштанов, стояли ржавый железный стол, четыре стула и столик на колесах. Папоротник в горшках, свечи на столе, яркие подушки на стульях и три резных подсвечника создавали живописную летнюю обеденную зону – ну чем не картинка из журнала! На Джемайму это совершенно не похоже. Неужели ее подруга так изменилась за те месяцы, что они не видели друг друга?
Мередит остановилась неподалеку от дома, сразу за вторым признаком изменений. Это был «мини купер» последней модели, блестящий, ярко-красный, с белой полосой. Верх машины был опущен. Увидев этот автомобиль, Мередит заерзала на сиденье. Сама-то она приехала на старом «поло», не разваливающемся только благодаря армированному скотчу и молитвам, с сиденьем, на которое успел просочиться растопленный шоколад.
«Такой торт уже стыдно дарить, – подумала Мередит, – Надо было послушаться матери». Впрочем, она и раньше ее не слушала. Эта мысль с новой силой напомнила ей о Джемайме. Каждый раз, когда Мередит жаловалась подруге на мать, та говорила: «Радуйся, что она у тебя есть». Сердце Мередит болезненно сжалось, она взяла торт, набралась храбрости и пошла к дому, но не с парадней двери – она и раньше ею не пользовалась, – а со стороны черного входа. Через пристройку, в которой мыли посуду и стирали белье, вышла на открытую площадку, где находились амбар, сарай и восточный выгон.