...Это не сон! (сборник) - стр. 39
Некоторое время Мохендро беспокойно ходил взад и вперед по веранде. Потом пошел в комнату и тут заметил, что у одной из картин почти перетерлась веревка и картина висит криво.
– Ничего ты не видишь! – резко бросил он Аше. – Так все в доме скоро пойдет прахом.
Букет, который Бинодини поставила в бронзовую вазу после пикника, давно уже завял, но никто его не выбрасывал. В другое время Мохендро не заметил бы этого, но только не сегодня!
– Бинодини не выбросила, значит, больше некому! – крикнул он и, схватив вазу с цветами, швырнул ее за дверь. Было слышно, как она со звоном покатилась по ступеням.
«Почему Аша не такая, какой я бы желал ее видеть? Почему она все делает не так, как я хочу? Почему она бесхарактерна и не может взять верх в супружеской жизни, а всегда во всем лишь потакает мне?» Так думал Мохендро в ту минуту. Вдруг Аша побелела, губы ее задрожали, и она с плачем выбежала из комнаты.
Мохендро медленно вышел, поднял вазу и поставил ее на место. Потом он сел в кресло у стола и долго сидел так, опустив голову на руки.
Сгустились сумерки, в комнату внесли лампу. Аша все не приходила. Мохендро поднялся на крышу и стал там нетерпеливо расхаживать. Пробило девять, в полупустом доме стало тихо, как ночью. Аша все не шла. Наконец Мохендро послал за ней. Послышались нерешительные шаги, и, войдя, Аша остановилась у двери. Мохендро подошел и привлек ее к себе, Аша судорожно разрыдалась на груди мужа. Она не могла остановиться, слезам, казалось, не будет конца, плач переходил в громкие рыдания, Аша и не пыталась удержать их. Прижав жену к груди, Мохендро целовал ее волосы…
С темного неба на них смотрели притихшие звезды.
Ночью Мохендро сказал ей:
– У нас начинаются ночные дежурства, поэтому на некоторое время мне придется поселиться недалеко от колледжа.
«Все еще сердится, – подумала Аша. – Неужели он уходит оттого, что рассердился на меня? Это я своей глупостью выживаю мужа из дома! Лучше бы мне умереть!»
Но по тому, как Мохендро держался, не было заметно, чтобы он продолжал сердиться на нее. Долго, не говоря ни слова, он прижимал к груди жену, распустил ее косы и перебирал пряди волос. Раньше, в те счастливые далекие дни, Мохендро часто вот так же, как теперь, распускал ей волосы, хотя она и противилась этому. Сегодня Аша не сопротивлялась. Она замерла от счастья. Вдруг ей на лоб упала слеза, и она услышала прерывающийся от нежности голос Мохендро:
– Чуни!
Аша молча обвила руками его шею.
– Я виноват перед тобой, прости меня.
Прикрыв рот мужа своей гибкой и нежной, как цветок кусума, рукой, Аша сказала: