Это гиблое место - стр. 7

Тавия едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.

– Уэсли, я не ребенок. Я знаю, что никакой «новой магии» не существует. Мастеров больше не осталось – об этом позаботилась Война Эпох. Если собираешься кормить меня сказками, придумай хотя бы что-нибудь поинтереснее.

Уэсли только пожал плечами – другого ответа от него вряд ли можно было ожидать.

– Тогда давай назовем это просто чем-то старым и найденным заново, – предложил юноша. – Как бы то ни было, в твоих интересах продвигать это.

– И почему же?

– Потому что это уменьшит твой жизненный долг и принесет тебе достаточно денег, чтобы ты могла навсегда покинуть Крейдже.

Тавия ощетинилась.

Как и все остальные фокусники в Усхании, она была в жизненном долгу перед Главой. Он спасал ребятишек с улиц, а те в обмен отдавали ему свое детство – потому что дети становились лучшими мошенниками, способными уговорить кого угодно на что угодно.

Миловидные детишки со смертоносной магией.

Когда фокуснику исполнялось восемнадцать лет, он становился взрослым и перерастал детский долг. Тогда ему предлагали на выбор два варианта: уехать и никогда не возвращаться – или же воспользоваться всеми полученными знаниями и сделать преступную карьеру, накапливая богатство.

Большинство фокусников выбирали второе. Однако Тавия считала дни до того момента, когда сможет покончить со всем этим.

Оставалось еще семь месяцев.

Она уже провела шесть лет под рукой Главы, не по своей воле делая для него грязную работу, чтобы не умереть с голоду. Вынужденная плясать, когда ей велят, и разрушать жизни по указке властолюбивого мерзавца. Девушка не имела права творить магию по своему желанию. Она была заперта в городе, где умерла ее мать. Тавия не могла уехать отсюда и посмотреть чудеса, которые, несомненно, существовали на других землях.

Насколько Тавия понимала, она была лишь послушной марионеткой в руках Главы – возможно, чуть больше, чем просто марионеткой. Но и только.

– Это не смешно, – бросила она. – Нельзя вот так взять и аннулировать жизненный долг перед Данте Эшвудом.

Зрители ахнули, когда один из бойцов упал к их ногам.

– Это не шутка, – сказал Уэсли, хотя в его голосе не слышалось уверенности. – Консортесса Главы сказала мне, что с каждым проданным тобою флаконом твой жизненный долг уменьшается на один день. Но удостоверься, что продаешь их сносным клиентам, ясно? Людям, которые смогут позволить себе купить их, когда мы открыто выведем это зелье на рынок.

– Значит, не просто годным, – уточнила Тавия, – а богатым.

– Разве я не это сказал?

Тавия подавила желание наградить юношу злобным взглядом.