Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время - стр. 19

В предпринятом анализе, – его объектами стали по преимуществу две сферы исторической действительности – социальная и политическая. Они рассматривались в тесной связке друг с другом, хотя и на уровне, главным образом, социологических процессов, при сознательном элиминировании конкретно-исторической событийной и духовной истории, что потребовало бы специального внимания и выхода за рамки статьи. Тем не менее, именно в её заключительной части и в качестве заключения, позволю себе коротко обратиться к политической событийной ситуации из близкой моим научным интересам истории Франции с тем, чтобы подчеркнуть значение и результативность процессов, которые должны были способствовать формированию «национального» качества еще средневековых государственных сообществ.

Достаточно «нейтральный» для эксперимента по принятым в науке меркам «средневековой истории» опыт так называемого периода «классического средневековья», то есть XIV–XV века – демонстрирует для исследователя пример весьма тяжелой «проверки на прочность» французского государства и общества, и пусть начальных, но итогов процессов этнонациональной консолидации, а именно, – угрозу потери независимости в Столетней войне. Оккупация значительной части территории, гибель людей и разорение и раскол страны, английский король на французском престоле, – безвыходная, казалось бы, ситуация, получившая неожиданный и благоприятный исход. Он традиционно объясняется в литературе указаниями на фактор «освободительной» войны и успехи в конечном счете государственного строительства. Однако материалы статьи существенно дополняют картину фактами принципиальных изменений в природе власти, сделавших последнюю основным носителем

функции порядка и юстиции, – в природе общества, особенно его непривилегированной части, и характере диалога монарха и общества. Совокупность этих взаимосвязанных процессов – социальных, институциональных и Этнонациональных – сформировала политико-государственную устойчивость и возможности военного сопротивления. Разработки последних лет, в частности, в «отечественной» литературе, существенно углубляют и традиционные объяснения феномена Жанны де Арк. В них обычно подчеркиваются «размах» освободительной войны, мистическая вера в легитимного монарха, религиозное сознание общества и самой героини. Не опровергая этих объяснений, хотела бы напомнить, что это бесспорно неординарная по своим качествам личность родилась и формировалась в специфической среде французской деревни. Её актор не серв, но цензитарий, не только лично свободный человек, но производитель, получивший заметные преимущества в операциях с земельным держанием (его заклад и даже продажа); в условиях выраженной тенденции к ликвидации сеньориальной запашки превративший свое хозяйство в основную производственную единицу, наконец, – член сельской общины, реализующей формы самоуправления в её взаимоотношениях с собственным сеньором и внешним миром. Все эти особенности стимулировали общественную активность сельских жителей, повышали их ощущение самоценности, меняли поведенческие нормы. Не следует забывать, что размах и эффективность освободительной борьбы определял не только её «народный» характер, но факт организованного сопротивления в деревне и в городе, население которых действовало в привычных для них формах городских и сельских корпораций. Более того, – государство в свою очередь использовало сельское и городское ополчение, подключив их действия к военным операциям королевской армии.