Этносфера: история людей и история природы - стр. 52

Автору этого сочинения довелось наблюдать чукчей, которые не могли ответить на вопрос, сколько им лет, так как считали подобный счет бессмысленным. Их даже мало интересовала смена времен года. Они отмечали только день и ночь, а у себя на родине различали сезоны охоты. Разумеется, они помнили крупные события, например убийство медведя или приезд торговца с товарами, но отсчитывали их относительно друг друга: одно раньше другого, а насколько – не имеет значения. Ту же закономерность наблюдала Т.А. Крюкова во время этнографических работ в поле со старыми женщинами (народы – марийцы, чуваши, удмурты, коми) при приобретении у них вещей. Хронология этих вещей устанавливалась по поколениям. При вопросе собирателя-этнографа, когда изготовлена вещь, они начинали вспоминать мать, бабушку, мать бабушки, мать матери бабушки и т.д. Дополнительные вопросы о том, сколько же лет было бабушке или прабабушке, не вносили ясности, так как эти старые женщины не могли на них ответить. Корректировалось это обычно лишь событиями в их жизни: голод, мор, война, урожай. У чувашей в обозначении лет применялись такие названия, как «год кленовых листьев», «год лебеды», по названию тех суррогатов, которые они употребляли в пищу в качестве примесей к хлебу. Иногда эти события ограничивались семейным кругом: «когда Мишку в солдаты отдали», «когда сестра замуж пошла», «когда дом ставили» и т.п. Отсчет лет для них был непонятен, но это происходило не от отсутствия памяти. Время изготовления вещи и отношение ее к событиям их жизни – четкое. У народов же, подвергшихся влиянию мусульманской или русской культуры, в частности у татар и мордвы, такое отношение к времени не наблюдалось. Итак, народы этой системы восприятия игнорировали время как таковое. Реальны в их жизни, для их сознания были только конкретные события, а время, что ни говори, – абстракция.

Более совершенная система счета времени описана у древних кочевников Центральной Азии. Согласно китайским хроникам, древние тюрки в VI в. отмечали смену времен года «только по зелени травы». Однако это не мешало им пировать на весеннем и осеннем праздниках и совершать торжественные похороны, причем, согласно их обычаю, «умершего весною и летом хоронили, когда лист на растениях начнет желтеть и опадать; умершего же осенью или зимой хоронят, когда цветы начинают развертываться» [35, стр. 230 – 231]. Как известно, весны и осени бывают ранними и поздними; поэтому ботаника может быть весьма условным мерилом времени.

Казалось бы, при такой системе счета человек полностью зависит от фенологии, но тюрки умели высчитывать дни своих ежегодных праздников. Фенологическое восприятие времени позволяло иметь довольно точный календарь, в котором было 12 месяцев [178, стр. 142]. И у других народов фенологическое отношение к категории времени встречается довольно часто. Но этот счет остается неразвитым и служит элементарным потребностям земледельца, скотовода и охотника, т.е. людям, непосредственно связанным с природой. Здесь единицей измерения служит уже не событие, а год.