Этносфера: история людей и история природы - стр. 24
В специальной работе [72, стр. 74 – 77] мы предложили предварительное значение термина: этнос – коллектив особей, противопоставляющий себя всем прочим коллективам. Этнос более или менее устойчив, хотя возникает и исчезает в историческом времени. Нет ни одного реального признака для определения этноса, применимого ко всем известным нам случаям: язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология иногда являются определяющими моментами, а иногда нет. Вынести за скобку мы можем только одно – признание каждой особи: «мы такие-то, а все прочие – другие». Поскольку это явление повсеместно, то, следовательно, оно отражает некую физическую или биологическую реальность, которая и является для нас искомой величиной. Раскрыть эту величину можно только путем анализа возникновения и исчезновения этносов и установления принципиальных различий этносов между собою, а также характера этнической преемственности. Совокупность этих трех проблем мы называем этногенезом.
4. Что нам точно известно об этносах? Очень много и очень мало. Мы не имеем оснований утверждать, что этнос, как явление, имел место в нижнем палеолите. За высокими надбровными дугами, внутри огромной черепной коробки неандертальца, видимо, гнездились мысли и чувства. Но о том, каковы они были, мы пока не имеем права даже догадываться, если хотим остаться на платформе научной достоверности.
О людях эпохи верхнего палеолита мы знаем больше. Они великолепно умели охотиться, делали копья и дротики, одевались в одежду из звериных шкур и рисовали не хуже парижских импрессионистов. По-видимому, форма их коллективного бытия походила на те, которые известны нам, но это только предположение, на котором нельзя строить даже научной гипотезы. Не исключено, что в древние эпохи были какие-нибудь особенности, до нашего времени не дожившие.
Зато народы позднего неолита и бронзы (III – II тыс. до н.э.) мы можем считать подобными историческим с большой долей вероятности. К сожалению, наши знания об этнических различиях в это время отрывочны и скудны настолько, что, базируясь на них, мы рискуем не отличить закономерности, которая нас в данный момент интересует, от локальных особенностей и, приняв частное за общее или наоборот, впасть в ошибку.
Достоверный материал для анализа дает нам так называемая историческая эпоха, когда письменные источники освещают историю этносов и их взаимоотношений.
Поскольку мы стоим на философской платформе монизма, понимая под этим, что законы природы едины и вечны, мы вправе, изучив этот раздел темы, применить полученные наблюдения к более ранним эпохам и восполнить пробелы наших знаний, возникающие на первой стадии изучения. Таким образом, мы избегнем аберрации дальности, одной из наиболее частых ошибок исторической критики.