Этнопсихологические проблемы вчера и сегодня - стр. 12
Образы республик, представляемых в местной прессе, нередко сопровождаются и обобщенным образом «народа республики» – чаще всего «многонационального народа», который, как отмечают в Якутии, «своей волей достиг права на суверенное развитие и, благодаря этому, значительно продвинулся в социально-экономическом и духовном развитии, поверил теперь в свои силы, преобразился, расправил крылья…».
В прессе появляются и прямые этнические стереотипы титульных народов республик. Тувинцы – это «талантливый, добрый, мудрый и гостеприимный народ», хотя и «малочисленный, поэтому он нуждается в защите». В массовое сознание жителей этой республики довольно настойчиво вводится идея, что «Тува не райский уголок, поэтому не может отказаться от помощи России». Президент республики, возвращаясь из регулярных поездок в Москву, нередко у трапа самолета рассказывает с болью журналистам о том, как трудно выбивать деньги для республики у федеральных чиновников. Образ этой республики в «Тувинской правде» представляется в виде бедного дотационного региона, очень сильно зависящего от расположения Центра.
В якутской прессе отмечается искренность, дружелюбие, благородство и гостеприимство народа саха, неоднократно подчеркивается, что «нас становится все меньше», рассказывается о том, что «раньше мы жили хорошо, а теперь в перенаселенных селах якуты прокормить себя не могут», высказываются идеи, что «надо возрождать якутский язык, активнее говорить на нем дома», что «надо возрождать традиционную философию дома, домашнего очага и семьи, повышенного престижа семейного образа жизни», «более углубленно изучать историю и место народа саха и других народов Севера в общей системе развития человеческой цивилизации».
Татарстанские газеты также разнообразно представляют образ титульного этноса, причем идеологи нередко специально подчеркивают глубину исторического прошлого «семимиллионного татарского народа, разбросанного по всему миру»: «Татарский народ с древнейших, незапамятных времен смотрел на духовное богатство, особенно книги, с благоговением и трепетом…», отмечают древние традиции татарской архитектуры, «древнейшую культуру» и т. д. Так же, как и в Якутии, местные интеллектуалы и здесь обращают общественное внимание на судьбу татарского языка, который, по их мнению, сильно пострадал от русского языка, и повторяют идею о его спасении.
В североосетинской прессе повторяются примерно те же мотивы: «драматические события нашей многовековой истории», «наши нравственные ценности: любовь к родному очагу, святость родственных связей, почитание старших, милосердие, трудолюбие, институт общественных работ в помощь нуждающимся – все это должно стать предметом наследования», – внушают современному поколению осетин. Однако и здесь в массовое сознание проводится идея, что «мы можем лишиться лучших качеств национального характера, которыми мы так гордимся и которые вырабатывались и закреплялись в характере и традициях народа, как уже почти лишились языка. И национальную литературу нельзя упустить, без нее нет ни настоящего, ни будущего. А одним прошлым жить, увы, невозможно».