Эти Золотые короли - стр. 17

Брови Саутсайд приподнимаются – первая живая эмоция, которую я заметил за последнее время.

– Паркер подписала договор о неразглашении, а значит, она не может никому рассказать обо мне и Кейси. Мы смело можем идти к доктору Прайор. Можем рассказать ей о видео, а Паркер не сможет отомстить.

Саутсайд по-прежнему молчит, но смягчившееся выражение ее лица вселяет в меня маленькую надежду. Возможно, она приходит в себя.

– Я думала, ты рассказал только горстке людей, – говорит она. – Так… как твой отец узнал?

– Я тоже об этом думал. Моей первой мыслью было, что Кейси, возможно, проболталась кому-то, кроме Паркер, и информация каким-то образом попала к Вину. Хотя это кажется слишком большим совпадением. Он определенно знает то, чего не должен знать, но…

– Телефоны.

Я бросаю взгляд в сторону Саутсайд. Она что-то бормочет себе под нос, погружаясь в мысль, которой ей еще предстоит поделиться вслух.

– Ты о чем?

– Хантер сказал кое-что, когда я была у него в последний раз. Он сказал мне не доверять телефонам, и я… В то время я не сложила два и два, но это единственное, что имеет смысл. Это объяснило бы, откуда твой отец знает о тебе и Кейси. Как он получил ту фотографию, которой я поделилась только с Рикки. Я…

Она замолкает, уставившись в пол, когда до нее доходит тяжесть этого открытия. До нас обоих.

Неужели Вин действительно зайдет так далеко? Стал бы он отслеживать телефонные звонки и сообщения?

Как только я задаю себе этот вопрос, мне вспоминаются все другие темные делишки, которые он проворачивал в последнее время, и в это становится нетрудно поверить. Этот ублюдок более чем способен на такое, даже если главный вопрос все еще остается в силе – почему?

Что он выиграет, если будет следить за нами? Или что потеряет, если не будет этого делать и что-то ускользнет от него?

Решение уже принято. Я готов дать отцу отпор. Он знает, что я видел пост Пандоры, знает, что я в курсе того, что он сегодня поговорил с Саутсайд, так что, скорее всего, он этого ожидает. Я не буду раскрывать все свои карты, но он должен знать, на чьей я стороне.

На ее.

И так будет всегда.

Я снова смотрю на руки Блу, и они дрожат чуть сильнее, чем раньше. Это единственный признак того, что она не такая сильная, как можно предположить по выражению ее лица. Когда я переплетаю ее пальцы со своими, ее взгляд, затуманенный слезами, обращается ко мне.

– Он… угрожал мне.

Эти слова, как пуля, пробивают кожу, проникают прямо в мое сердце.

– И как бы сильно ты ни хотел ему подгадить, Уэст… ты не можешь, – добавляет она.

Мой взгляд становится жестче.