Эти бурные чувства - стр. 31
– Я здесь не из-за наркотиков. Мне от вас нужно экспертное заключение.
Пока Рома торопливо входил в кабинет Лауренса и сдвигал в сторону бумаги на его рабочем столе, Маршал воспользовался случаем, чтобы представиться.
– Маршал Сео, рад знакомству. – Он протянул Лауренсу руку и отвесил легкий поклон, довольный тем, что к длинному списку его знакомых добавилось еще одно лицо.
Лауренс, двигаясь с заметным трудом, пожал его руку. Вид у него при этом был настороженный. Затем он перевел взгляд на Венедикта, и тот тоже протянул руку, сделав это довольно вяло.
– Венедикт Иванович Монтеков, – представился он. В его голосе сквозило раздражение, а бегающие глаза остановились на насекомых, которых Рома раскладывал на столе, корча гримасы, пока его пальцы отделяли букашек друг от друга.
Лауренс глубокомысленно хмыкнул и ткнул пальцем в Рому.
– Твое отчество вроде бы тоже «Иванович», да?
Рома оторвал взгляд от насекомых и посмотрел на ученого.
– Лауренс, моего отца зовут не Иван. И вы это знаете.
– Я не могу вспомнить твое отчество, хоть тресни, – пробормотал Лауренс. – Должно быть, это возраст. Николаевич? Сергеевич? Мих…
– Не могли бы вы просто посмотреть вот на это? – перебил его Рома.
– Ага. – Лауренс повернулся к своему столу. И, не заботясь о гигиене и озадаченно моргая, коснулся пальцем одного из мелких черных существ. – Что это?
– Мы обнаружили этих насекомых на месте, где погибли люди. – Рома сложил дрожащие руки на груди. – Восемь человек сошли с ума и разодрали себе горло.
Лауренс и глазом не моргнул, только пару раз дернул себя за бороду и свел кустистые брови.
– И ты полагаешь, что сделать это их заставили эти самые букашки?
Рома переглянулся с Венедиктом и Маршалом. Они пожали плечами.
– Не знаю, – сказал он. – Я надеялся, что на этот вопрос мне сможете ответить вы. Ума не приложу, почему еще на месте их гибели могли оказаться насекомые. Единственная альтернативная версия состоит в том, что из реки Хуанпу выплыло какое-то чудовище, появление которого и свело их всех с ума.
Лауренс вздохнул. Если бы перед ним был кто-то другой, Рома, возможно, ощутил бы досаду, решив, что его слова не восприняты всерьез. Но Лауренс ван Дайк вздыхал постоянно – когда заваривал себе чай, когда разрезал конверты. Для него это было обычным делом.
Лауренс опять дотронулся до насекомого. Но на сей раз тут же отдернул палец.
– Ага. Это интересно.
– Что там? Что вам интересно?
Лауренс, ничего не ответив, зашаркал к шкафу, окинул его взглядом, затем пробормотал что-то по-голландски. И, только взяв с полки красную зажигалку, сказал: