Эта жестокая грация - стр. 38
Рената быстро махнула рукой, зевнув в свой эспрессо.
– Доброе утро, Финестра. – Томо отодвинулся на стуле и поклонился. – Ты сегодня рано.
– Нельзя терять время. – Из-за нарочитой отстранености голос Алессы приобрел холодность, ввиду чего прозвучал непривычно спокойно.
Никто не заметил. Рената, само собой, принялась осушать содержимое чашки, а Томо вернулся к чтению газеты.
Алесса противилась желанию выдохнуть. Довериться. Она не забыла. Пусть они не заказали убийство прошлой ночью, но вполне могли заказать следующей. Крепость всегда представлялась ей клеткой, но отныне казалась еще и ловушкой, которая вот-вот захлопнется. Довериться хоть кому-нибудь в Цитадели стало бы величайшей глупостью.
Ей нужен был тот, кто приглядел бы за ней. Кто защищает слабых и не ведется на теории Айвини. И отчаянно нуждается в том, что может предложить только она. Кто не отступит – и не сдвинется с места – ни перед кем, особенно перед солдатами Цитадели.
Фитиль надежды разгорелся достаточно ярко.
Алесса собиралась отправиться в «Дно бочки».
Девять
Chi ha più bisogno, e più s’arrenda.
Кто больше нуждается, тот меньше возмущается.
По всей видимости, название «Дно бочки» было выбрано не случайно.
Эта часть Саверио – войдя в славное заведение, Алесса благоразумно зажала нос – являлась питательной средой для самых сомнительных личностей. Их часто нарекали «мясом». Пушечным мясом для скарабео. И если бы ей удалось проигнорировать зловонные ароматы страха и пота, а эта задачка казалась невыполнимой, убогая таверна не обзавелась даже музыкантом, путь и не попадающим в ноты. Вместо этого толпа окружала клетку, достаточно просторную, чтобы вместить дюжину мужчин.
Но в ней находился всего один.
Посетители прижимались лицами к прутьям, насмехаясь над одиночкой, но он этого будто не замечал. С бронзовой кожей, босоногий и раздетый по пояс, он стоял к ней спиной и лениво цеплялся за клетку. Темные волосы, намокнув от пота, скрутились в небольшие кудряшки на затылке, а его мышцы покрывали полосы крови.
Бои насмерть были противозаконны, однако в доках люди частенько развлекались, делая ставки на бойцов. Как сказывал Адрик, если к концу боя оба участника дышали, значит, убийства не произошло. А вот если один из них умирал от тяжких травм после стычки… что ж, ему просто не свезло.
Публика ревела; Алесса сгорбилась и плотнее укуталась в плащ, используя его в качестве щита от разгулявшейся толпы. Ее никто не узнавал, а потому не ведал, что стоит бояться ее прикосновений. Это приводило в восторг и наряду с этим ужасало.