Эта жестокая грация - стр. 17
Она, покраснев, отвернулась.
Айвини возобновил проповедь, направив весь свой гнев на нее, и толпа реагировала, словно костер, в который подкидывали хвороста, распаляясь все быстрее и сильнее.
У Алессы на лбу выступил холодный пот. Рената и Томо описывали все так, будто появилось всего несколько одиноких диссидентов, в то время как готовилось настоящее восстание.
– Кто обладает смелостью? – восклицал Айвини. – Кто отважится уничтожить ложного пророка?
– Я готова! – выкрикнула женщина, и толпа одобрительно взревела.
Алесса постаралась затеряться в тени.
Смерть подбиралась все ближе, но она не намеревалась встречать ее здесь.
Четыре
Chi ha fatto il male, faccia la penitenza.
Кто грешит, тот и кается.
О появлении Алессы в аптеке оповестил висящий над дверью колокольчик. К счастью, на этом этаже работал только Адрик. Он возился с банкой, которую собирался протянуть пожилой женщине, и резко поднял взгляд, отчего копна кучеряшек на его голове качнулась.
Алесса на языке жестов дала понять, что хочет с ним поговорить.
Он попытался ответить как можно незаметнее:
– Хочешь, чтобы меня выгнали?
– Нож. В голову, – сообщила она и откинула волосы назад, показывая повязку.
Его ноздри раздулись, и он отрезал:
– Снаружи, через десять минут.
Затем повернулся к покупательнице и произнес вслух:
– Настояно на высушенных травах, но если спросите меня…
Алесса, притворившись заинтересованной ассортиментом, откупорила маленькую баночку и закашлялась от затхлого запаха содержимого.
Адрик многозначительно глянул на открытую дверь кладовой, и его сестра отправилась ждать на улицу.
Выскользнув из затемненного здания через четверть часа, он вытянул перед собой руку, предваряя любые возмущения Алессы, кивнул в сторону главной дороги и направился в указанном направлении, даже не проверяя, последовала ли она за ним. Его ноги были куда длиннее, чем у сестры, но он и не думал подстраиваться под ее темп.
– Ты знал?! – начала она, стараясь поспевать за братом. – О том, что этот Айвини заявляет, будто я лже-Финестра?
Молчание Адрика служило громогласным ответом.
– Адрик! Почему ты не рассказал?!
– Знал, что тебя это встревожит.
– Незнакомцы метают в меня ножи! У меня есть повод тревожиться!
– Тогда зачем пришла? – выпалил он. – Не хватило на день впечатлений от одного брошенного в голову ножа?
– Я только недавно перестала носить вуаль, – заметила побледневшая Алесса. – Почти никто не знает, как я выгляжу.
– Синьор Аргуэльес знает.
– Ну, меня он не видел.
Прежде чем Адрик стал подмастерьем их соседа, они будучи совсем детьми часами напролет измельчали для него травы; и хотя у нее в голове не укладывалось, что добродушный старичок мог ее предать, это событие не стало бы самым шокирующим за вечер.