Эта идея должна умереть. Научные теории, которые блокируют прогресс - стр. 77

«Ни одна тема не останется неисследованной!» – обещает рекламный текст на обложке книги «Наука оргазма», изданной в 2006 году и написанной некими эндокринологом, нейробиологом и «сексологом». Список тем включает «генитально-мозговые связи» и «как мозг производит оргазмы». В результате, продолжает реклама, «все связанные с оргазмом Как, Что и Почему предстанут как на ладони».

Вне зависимости от ее достоинств и недостатков, «Наука оргазма» демонстрирует тенденцию, которая стала едва ли не повсеместной в общественных дискуссиях: любая тема может быть наилучшим образом подана и наиболее полно понята с высот «науки». Насколько распространен этот подход? Сервис Google Books на запрос «наука…» (the science of…) выдает около 150 миллионов результатов – причем в десятках книг эта формула вынесена в название. «Наука бережливости», «наука актерского мастерства», «наука шампанского», «наука страха», «наука изготовления компоста» – список можно продолжать бесконечно.

«Наука чего-то» – хороший пример риторического отношения к науке: дескать, всё, в названии чего есть слово «наука», наукой и является. Но это пример не единственный. Употребляется также словосочетание «ученые обнаружили, что…» (или его более ходовой вариант «исследования показывают, что…») – оно взывает к авторитету науки, пусть и без всякой зависимости от того, имеют ли выводы автора хоть какое-то отношение к исследованиям, на которые он ссылается.

Оба описанных риторических приема можно по праву обвинить в сциентизме — концепции, согласно которой только эмпирическая наука обеспечивает доступ к самым полным, авторитетным и точным ответам на вопросы об устройстве мира. Сциентизм – далеко не новая ложная идея, но сегодня он набирает популярность. Не так давно Стивен Хокинг объявил о «смерти» философии, поскольку она не смогла угнаться за развитием физики. Сциентизм предполагает, что единственный продуктивный путь к пониманию Вселенной пролегает через науку, а любая другая деятельность в лучшем случае неэффективна, а в худшем – бессмысленна.

И надо признать, что риторика, взявшая на вооружение слово «наука», возникла отчасти благодаря сциентизму. Книги о «науке чего-то» и описываемые в них исследовательские находки, происхождение которых можно проследить до несомненно научных экспериментов, заняли место философских рассуждений и интерпретаций по поводу смысла или важности соответствующего рода деятельности. Вместо того чтобы размышлять о социальной роли шампанского и связанных с ним удовольствиях, мы думаем о том, что говорят о качестве вина размеры пузырьков и почему эти пузырьки дольше живут на стенках современного стакана волнистого стекла, чем в более широком бокале для шампанского.