Эстетика бродяг - стр. 26

− Добавим к ним фотографии Островского, Олега Кошевого, Зои Космодемьянской.

− Комсомольцам понравится. Можно еще чуваков типа Сида Баррета, Джона Леннона и Курта Кобейна.

− Отлично!

− Отпечатаем их на принтере в четвертом формате, наклеим на больший формат белого картона. И выставка готова. Будет презентация, телевидение, отлично повеселимся.

− А я не смогу попасть на вашу выставку, еду в Испанию через две недели, − вставила Алёна.

− Зачем? – повернулся к ней Шао.

− Работать.

− Кем?

− Стриптизершей. Но для этого нужно понравиться одному мужичку, а другому наврать, чтобы поверил.

− У тебя всё получится!

− У вас тоже.

Когда мы начали укладываться, у Алены в сумочке запиликал мобильник.

− Да, дорогой, − защебетала она. − Я у подружки. Хочешь меня забрать. Может не надо, мы ложимся спать. Хорошо. Нет, нет, что ты, я согласна. Я выйду сама, буду ждать тебя через полчаса на нашем месте, не волнуйся за меня, до встречи, пока.

Алёна выключила телефон и вздохнула, с грустью поглядев на нас.

− Ты ведь понимаешь, − сказал Шао, закрыв за стриптизершей дверь, − что все это от одиночества, я люблю только свою жену. А все эти девочки просто заполняют пустое пространство, так я обманываю себя и их.

− Понимаю, − кивнул я. − В жизни правда так похожа на ложь, и наоборот, что порой даже и не знаешь, что нам нужнее. Хотя, если быть честным до конца, я уверен, что именно мелкая ложь и мешает нам жить по-настоящему.

Как бы там ни было, вскоре нам троим удалось провернуть свои нехитрые делишки. Алена добралась до Испании, откуда звонила и жаловалась, что приходится спать по очереди с тремя толстыми негодяями. А мы за день состряпали фотовыставку о вечной молодости, взяв под эту светлую идею у местных комсомольцев денег, которые потратили на вино.

Рано утром я позвонил отцу:

− Что с квартирой?

− Зайди после обеда в офис за ключами, − зевая в трубку, сказал он.

Я умылся и пошел через весь город пешком, у меня осталось только пять рублей − не хватало даже на автобус.

Когда я проходил через рынок, меня окликнули. Кажется, его звали Володя, и он торчал, это было видно по неживым зрачкам, закатившимся в никуда. Откуда мы были знакомы, я не помнил.

Он завлек меня в подворотню и достал из кармана огрызок фольги, в который был замотан кусочек грязи непонятного происхождения. Похоже, он отвалился от его же подошвы. На такое не купился бы даже школьник.

− Купи, − предложил Володя.

− Что это?

− Обалденная вещь

− Этот кусок штукатурки ты называешь обалденной вещью? − спросил я.

− Обалденная, − кивал Володя. − Ты зря сомневаешься.