Есть что скрывать - стр. 51
Тани шагнул к двери родительской спальни, распаленный как словами «выкуп невесты», так и криком матери.
– Не смей разговаривать со мной в таком тоне. – Теперь голос Абео звучал громче. Он уже перестал сдерживаться.
– Я должна говорить, чтобы защитить моих детей.
– Что значит «должна»? Ты ничего не должна. Понимаешь? Я защищаю наших детей.
– Перестань! Мне больно…
– Ах, тебе больно… Больно? А чего ты ждала от меня, а? После того, как вы с отцом мне солгали? Чего ты ждала? Я рассчитывал получить плодовитую, а получил тебя, с твоей болью, с твоими слезами… Хватит. Довольно. Тебя следует проучить… Ты вынуждаешь меня это делать, Монифа… – Послышались звуки борьбы, шаги, потом глухой удар.
– Ты делаешь мне больно. Пожалуйста, Абео.
Тани схватил ручку двери и распахнул ее. Отец столкнул Монифу на край кровати, но она все еще сидела. Одной рукой он обхватил ее затылок, другой сжал подбородок и сдавил с такой силой, что ее лицо покраснело.
– Отпусти ее! – крикнул Тани.
Пальцы Абео продолжали стискивать подбородок жены, но он убрал ладонь с ее затылка. Повернувшись к Тани, сжал свободную руку в кулак и занес его.
– Хочешь кого-то ударить? Бей меня, – сказал Тани. – Давай. Потому что мне очень хочется расквасить тебе нос. Понял, Па? Давай. Или ты способен бить только женщин?
– Тани! Пожалуйста! Не говори так!
Но Монифе не стоило волноваться из-за драки.
– Ты знаешь, что делать! – рявкнул ей Абео и оттолкнул Тани.
«Не дурак», – подумал тот. Отец требовал от домашних уважения, но прекрасно знал, что его ждет, если он ударит Монифу в присутствии сына. Тани вышел вслед за ним из комнаты.
– Дай ему уйти! Тани! Просто дай ему уйти! – крикнула Монифа.
Но Тани не собирался отпускать отца. Спокойствие в семье после его ухода продлится только до утра, а потом все начнется сначала. Этому нужно положить конец, и Тани понимал, что сделать это может только он.
Хлопнула входная дверь. Абео вышел из квартиры.
У него была фора, потому что Тани должен был посмотреть, как там Симисола. Она не спала. Сидела на кровати, прижав подушку к груди; глаза у нее были огромными и черными.
– Иди к маме. Я скоро вернусь, – сказал Тани и вышел из квартиры, пока ее слезы и протесты не задержали его еще больше.
На улице он огляделся. Непонятно, куда мог направиться отец. В такой час все пабы уже закрыты, а в мужской клуб его вряд ли пустят.
Тусклые фонари освещали асфальтовую площадку через дорогу, но она была пуста. Тани еще раз огляделся и увидел, что поблизости ни души. Отец словно растворился в горячем ночном воздухе.