Есть что скрывать - стр. 13
– Я сдала экзамен по математике, дядя Марк, – сообщила племянница едва слышным шепотом. Во всей семье только Эсме и жена не называли его Бойко.
– Молодец, Эсме.
– Лилибет тоже сдала бы, если б могла, – ответила девочка. – Может, даже лучше, чем я.
Марк почувствовал, как у него защипало глаза.
– Да… Ну, может, когда-нибудь, а?
Флосс спросила девочку, не поможет ли она накрыть на стол, но Эсме указала бабушке, что ее мама все уже сделала.
– Неужели? – Бабушка ласково улыбнулась Эсме. – Тогда позволь нам, пожалуйста, поговорить с твоим дядей.
Эсме перевела взгляд с Марка на его мать, потом снова посмотрела на Марка.
– Значит, вот зачем ты просила меня накрыть на стол, бабушка… Могла бы прямо сказать.
– Прости, дорогая. Иногда я забываю, что ты уже большая девочка. Теперь буду говорить прямо.
Кивнув, Эсме вышла из комнаты, и Флосс повернулась к Марку.
– Сколько на этот раз?
– Претендентов? – Он пожал плечами. – Я ее не спрашивал. Она старается как может, мама.
– Иногда ей нужно уделять время и себе.
– Она отдыхает, около двух часов в неделю.
– Это вряд ли можно назвать отдыхом. Так продолжаться не может. В противном случае она не доживет и до пятидесяти, и что тогда будет с Лилибет? Что будет с тобой?
– Я знаю.
– Ты должен настоять, Бойко.
«Как будто я этого не делал, – подумал Марк. – Снова и снова, пока слова не распались на части и полностью не утратили смысл».
– Пит не хочет ей навредить.
– Конечно. И ты тоже. Но еще вы должны хоть немного думать о себе, правда? – Она помешала варево Эйлин, потом снова повернулась к нему, не выпуская из руки деревянную ложку. Флосс смотрела на него так, как смотрит мать на сына: молча сравнивала того мальчика, каким он был, с мужчиной, которым стал. И ей явно не нравилось то, что она видела. – Когда у вас в последний раз был секс?
Раньше она никогда с ним об этом не говорила. Марк был шокирован.
– Господи… Мама…
– Скажи мне, Бойко.
Он отвел взгляд и посмотрел на открытое окно с терракотовыми горшками, в которых росли свежие травы – мать любила, чтобы они всегда были под рукой. Он хотел спросить, когда их в последний раз поливали. Базилик выглядел несколько вялым.
– На прошлой неделе, – ответил Марк, приготовившись, что мать поймает его на лжи. Он не помнил, когда последний раз спал с женой. Знал только, что это время измеряется годами, а не неделями. Но Пит ни в чем не виновата. Даже когда она была рядом, то все равно не с ним – какой тогда смысл? Все чувства, которые у нее были, теперь настроены на маленькую спальню дочери и на звуки, которые передает из нее детский монитор: шипение кислорода и пыхтение, когда поднимается и опускается грудь Лилибет. «Невозможно заниматься любовью с женщиной, которая отсутствует», – хотел сказать он матери. Это просто механические движение, когда два тела трутся друг о друга в нарастающей лихорадке удовольствия, ведущей к разрядке. Для этого подойдет кто угодно. Например, безымянная иностранная «массажистка». Даже резиновая кукла, черт бы ее побрал. Но это все не то. По крайней мере, не то, чего он хотел. И это продемонстрировала сегодняшняя интерлюдия в массажном салоне. Оргазм? Да. Взаимоотношения? Нет.