Эссенция пустоты - стр. 34
Эта мысль даже заставила пирата застыть на месте. И в самом деле – как?
Выругавшись самыми забористыми выражениями, какие пришли в голову, парень в бандане побежал к лагерю, моля всех Богов, чтобы Селах догадался оставить там резерв на крайний случай. Хоть несколько человек! Хоть самых никчёмных…
Однако выскочив из джунглей он увидел лишь оставленные в спешке лежаки, мешки с провизией и полуразобранные ящики со снаряжением. Ни души. Медленно переведя взгляд на стоящего на якоре «Спрута», Эхел с досадой отметил, что и там никого не видно. Лодка осталась на берегу – значит, на корабль никто не возвращался.
Все погибли? Все девяносто пиратов, что приплыли сюда вместе с ним?
Разочарованно вздохнув, Эхел поплёлся через лагерь. «Наверное, Пархат всё же последовал своему плану. Тупица. В ад тебе и дорога! Не в меру ты был жадный, вот теперь тебя в расплавленном золоте пусть сварят, скотина. Жопоголовый кретин… Как вот теперь уплывать отсюда? Как в одиночку управлять целым кораблём?»
Пират сокрушённо повалился на свой лежак, достал из сумки сушёную рыбу и принялся её жевать. Он уже присматривался к другим мешкам, прикидывая, на сколько хватит еды. Если откинуть всё скоропортящееся, то пару-тройку недель можно даже не охотиться. Может, и на корабле чего ещё найдётся. Всё равно этого мало, чтобы…
В этом месте его мысли замерли, потому что из джунглей на другой стороне лагеря выбежал человек. Коротко оглядевшись, мужчина бросился к одному из лежаков. На притихшего Эхела он не обращал ровным счётом никакого внимания.
Пират без труда узнал его – это был Селах. Ну и обрадовался же Эхел такой встрече! Он подскочил и бросился к капитану, надеясь расспросить его об итогах боя, но уже через несколько шагов замедлил ход.
Селах вёл себя очень странно. Оружия при нем не оказалось; молодой пират заметил лишь торчащую из сапога рукоятку ножа. Сев спиной к заливу, капитан «Спрута» яростно потрошил свою сумку, раздражённо разбрасывая вокруг каждую извлечённую оттуда вещь. Наконец, он достал с самого дна клочок пергамента и письменные принадлежности; не теряя ни секунды, морской волк принялся что-то торопливо записывать.
Эхел замер в нескольких шагах, внимательно за ним наблюдая. Закончив писанину, Селах положил записку перед собой и достал кресало. Несколько резких движений – и на пергамент посыпались искры. Едва один из ярких росчерков коснулся его, как пергамент вспыхнул ярким бездымным пламенем и с громким гулом сгорел, не оставив после себя даже пепла. Не ожидавший такого морской волк прикрылся руками и выругался.