Espressivo - стр. 21
Сказала и испугалась. Когда потом?
Ирина Вениаминовна, мгновенно прочувствовав всю трагедию обмолвки, поспешно встала. Нужно уйти. Всё, что можно, уже сказано. Но оставалось одно «но», и о нём она тоже не могла не помнить – где-то за дверью в коридоре притаилась Даша. Не могла она сейчас, послушавшись маму, прилежно играть на диване в куклы. И ей придётся что-то сказать. Что?
– Анастасия Семёновна, я всё поняла. Не беспокойтесь. Я поняла правильно. И… я вам очень сочувствую. Извините меня за этот визит.
– Да что вы! – Настасья вспыхнула. – Это же для Даши! Я благодарна вам. Вы даже не представляете как! Ведь только то и держит, что соседи помогают, знакомые, друзья. Вот и вам моя Дашка небезразлична.
– В общем, пойду я, – уже скорее для себя, чем для собеседницы произнесла Ирина Вениаминовна и решительно толкнула дверь.
Даша, совершенно белая, стояла возле вешалки. Её неподвижный взгляд не оставлял сомнений в том, что девочка слышала всё.
Ирина Вениаминовна подошла к ребёнку. Рука сама собой потянулась к её непричёсанной голове. Но, так и не дотронувшись, опустилась. Никаких нежностей! Это – лишняя травма. И приход сюда, в этот грустный дом, тоже оказался лишним.
Как можно спокойнее Ирина Вениаминовна произнесла:
– До свидания, Даша.
Сминая задники, всунулась в туфли, выскочила на лестничную площадку, потом под дождь, в серый двор. На улице у неё закололо под лопаткой. Она постояла, прислонившись к стене около подъезда. Боль ушла. Дав себе команду ни о чём не думать, Ирина Вениаминовна посмотрела на часы – всего восемь. У Анны Львовны самый разгар. Можно успеть, иначе обидится. Не обращая внимания на дождь, пошла на остановку. Маршрутки не было минут пятнадцать. Наконец она подошла. Ирина Вениаминовна села рядом с водителем, но, проехав совсем чуть-чуть, вынула деньги, расплатилась, вышла. Проще было извиниться потом перед коллегой и подругой, чем веселиться сейчас.
– Аня, я тебя понимаю прекрасно. Тебе хочется сыграть по-настоящему. Но пальчики-то не бегут! Мне казалось, что ты ещё на прошлом академе убедилась, что в музыке само по себе никогда ничего не происходит. Ты, конечно, слышишь. Вот давай на это и нацелим наше внимание. Вернись в удобный темп, начинай заново.
Ирина Вениаминовна подсела справа к ученице, подтолкнула вверх её прижатый локоть.
Обидно. Способная девчонка, но лентяйка страшная. И каждый год одно и то же – до весны гуляем, а потом пытаемся звёзды с неба срывать.
Дверь приоткрылась. В щель заглянула женщина лет тридцати пяти – холёная, яркая.
– Я ищу педагога Ильину.