Эсперанса - стр. 23
На него Китти зариться не собиралась, ей нужен был производитель! Молодой и сильный!
Но его не было.
Зато первый же землянин, которого она увидела, объявил, что чертовски мечтал познакомиться с женщиной-кошкой. И увязался за ней. Чудом умудрившись от него избавиться, в фойе котэйка увидела потрясающую картину. В кресле сидел шикарный представитель некого котэйского племени. В зубах у него была сигара, в руках – газета. Это он! Шикнув на топтавшегося с ней рядом землянина, Кит послала импульс узнавания. Еще один. Еще! Киттейя мысленно застонала. Не работает здесь! Подойти самой? Может, он?.. Она облокотилась о колонну, повела плечиками, соблазнительно изогнулась, отставила в сторону шикарный хвост…
– О, прекрасный! – услышала котэйка истошный вопль откуда-то со стороны.
Тяжело дыша, прямо на нее несся тот самый знакомый дракон из звездолета. Несся, волоча за собой противно скрипящий по полу длинный хвост. Мерзкий чешуйчатый гад появился опять! Он налетел на котэйку и забился, словно под током, когда они оба оказались на полу, образовав неаппетитную кучу-малу.
Киттейя шипела, выворачиваясь из-под дракона, совершенно неграциозно пытаясь встать на четвереньки и подняться. Платье затрещало и порвалось, явив миру соблазнительное нижнее белье, когда дракон зацепил подол хвостом. Не глядя на нее, даже не извинившись, он подхватился и рванул прочь.
Киттейя взвыла и тщетно попыталась прикрыться тряпочками, оставшимися от шикарного наряда. Котэ в кресле, ухмыляясь, наблюдал.
«Не он! Это не он! Он не может быть таким!» – думала котэйка, злясь на ухмыляющегося котэйца.
Подрагивая всем телом, от кончика хвоста до несчастных крыльев, дракон, если бы мог, взлетел. Но он бежал, и топот отдавался в коридорах. Следом бежала землянка, простирая руки и причитая:
– Укради меня, утащи в пещеру! Я буду послушной девочкой! Обещаю! Твоей принцессой!
Шикарный котэ поднялся и подошел к Киттейе.
– Мадам, разрешите проводить вас в номер? Вам нужно переодеться… Вы превосходны, мадам… но такая красота не предназначена для всех. Она – для избранных…
И приобнял по-свойски.
В голосе звучало столько самоуверенной пошлости, а глаза – совсем не красивые! – мутные, бегающие – туманились такой неприкрытой похотью, что Китти рывком освободилась из цепких объятий. Он продолжал тянуться и смотреть сальным взглядом, и Кит захотелось отмыться. Сейчас, срочно. Опять.
– Для избранных. Именно! – рявкнула она, и добавила: – А еще я мадемуазель!
Гордо развернулась и отправилась в номер.
Там она сняла остатки платья и, оставшись в белье, повалилась на кровать и вдруг горько разрыдалась. Не