Эспер-один - стр. 2

Как бы то ни было, но с самого первого дня Тимофей понял очевидное – характер у Анфисы не из простых. И он даже не мог точно сказать, почему так решил. Интуиция подсказывала, что это предположение верное. Либо, может, свою лепту внесло задумчивое лицо новенькой, которое зачастую становилось по-настоящему угрюмым. Она словно вечно была не в настроении, недовольная как обстановкой, так и окружавшими её людьми. Тем не менее Тимофей не хотел возводить на девушку напраслину, думая, что неизвестно, в каком расположении духа был бы он сам, если бы внезапно пришлось поменять место жительства. Недавняя мысль о закатывании истерики уже не казалась такой глупой.

«Несладко ей с нами придётся», – предположил Тимофей, едва новую ученицу без лишних торжеств представили классу, и она заняла своё место за партой. И дело тут было вовсе не в том, что ученики десятого «А» все как один являлись трудными подростками со своими тараканами в голове. Тимофей считал, что просто их класс к настоящему моменту стал своеобразным монолитом, где каждый знал каждого и находился там, где должен был находиться. Двадцать два (теперь двадцать три) человека уже успели разбиться на отдельные небольшие группы и обзавестись определёнными дружескими связями. Естественно, посторонних никто не ждал, поэтому, с высокой долей вероятности, Анфисе была уготована роль изгоя. «Впрочем, если она человек общительный, то почти наверняка найдёт себе подруг, с которыми будет весело щебетать на переменах, – сразу же подумал Тимофей. – Общительность способна сокрушить любые стены, главное, найти к человеку подход». Сам он не мог назвать себя компанейским парнем, но парочкой довольно близких друзей всё же смог обзавестись.

Однако к самому концу третьей четверти Тимофей с немалым удивлением осознал, что Анфиса не слишком торопится заводить друзей. Девушка будто нарочито демонстрировала нелюдимость, ни с кем не начиная разговор самостоятельно, а когда к ней кто-то обращался, то отвечала максимально коротко и сдержанно, словно беседовать для неё было чем-то запредельно сложным. Лишь с учителями была более-менее открытой. Складывалось впечатление, что общаться с прочими людьми ей не только не интересно, но и в некоторой степени противно. Тимофей даже всерьёз забеспокоился, что из-за этого её начнут травить и всячески измываться, но самого худшего удалось избежать.

Причём любые гипотетические попытки травли уничтожила на корню сама Анфиса, что для Тимофея стало настоящим сюрпризом. Он и предположить не мог, что новенькая способна не просто постоять за себя, но сделать это одновременно грациозно и жестоко, хотя с виду она казалась беззащитной и имела не самые выдающиеся внешние данные. В основном это относилось к физическим возможностям. Анфиса была довольно-таки высокой, насколько Тимофей мог судить, примерно в районе одного метра и восьмидесяти сантиметров, но при этом с весьма худощавым телосложением. Вместе с тем ей удавалось сохранить стройность и не сутулиться, как это делали многие высокие девушки. В области груди она ничем особенным не выделялась, и Тимофей неоднократно слышал, как за глаза Анфису называли либо «гладильной доской», либо «лодкой-плоскодонкой». Более обидные эпитеты фантазия придумывать, очевидно, отказалась. Наверняка девушка была в курсе подобного уничижительного сравнения, но никакого раздражения по этому поводу не высказывала, по причине, опять же, своей общей нелюдимости.