Если завтра в поход… - стр. 9

Далее, критиковались настроения «легкой победы над врагом», распространившиеся накануне 22 июня 1941 г., и указывалось, что подобные взгляды пропагандировались в некоторых произведениях литературы и искусства предвоенного периода (в частности, назывались книга Н. Шпанова «Первый удар», кинофильм «Если завтра война» и др.).[32] Наконец, утверждалось, что в советской пропаганде якобы «ошибочно» характеризовался тыл возможного противника, считалось, что он является непрочным, а также не придавалось должного значения объяснению мотивации действий солдат и офицеров «в фашистских странах», больших усилий, предпринимавшихся там с целью «одурманивания народных масс».[33]

В целом же авторы раздела об идеологической работе ВКП(б) рисовали в монографии «Великая Отечественная война…» идиллическую картину того, какой она должна была быть по представлениям большевистского руководства. И якобы лишь неназванные лекторы и пропагандисты «нарушали» эту идиллию. Сама Коммунистическая партия в работах историков 1960-х гг. представлялась непогрешимой и непререкаемой. В итоге, если следовать логике авторов 1-го тома «Истории Великой Отечественной войны…», не оставалось никаких причин для пессимизма: «Несмотря на некоторые недостатки в идеологической работе (в другом случае они были названы „серьезными недостатками“.[34] – В.Н.), Коммунистическая партия добилась в предвоенные годы больших успехов в идейно-политическом воспитании советского народа».[35]

В конце 1950-х – начале 1960-х гг. стали появляться первые обобщающие работы, специально посвященные системе воспитания личного состава РККА. Но они отличались малой информативностью, субъективным подходом к изложению темы, излишней декларативностью суждений. Эти работы стали по существу своеобразной иллюстрацией идеологических установок КПСС о том, что в предвоенные годы не только красноармейцы и командиры, но и все советские люди воспитывались в духе преданности коммунистическим идеям.[36]

Подобного рода схематизм при изложении фактов и событий, связанных с процессом идеологической подготовки СССР к войне и определением роли в нем большевистской пропаганды, сохранялся в советской историографии в течение десятилетий, хотя в период так называемой хрущевской «оттепели», когда на первый план выдвигалась задача разоблачения «культа личности Сталина», продолжали предприниматься попытки их критической переоценки. Эта тенденция проявилась, в частности, при анализе негативных явлений в политической подготовке Красной Армии, которые были вскрыты после финской кампании 1939–1940 гг..