Если я умру… - стр. 50
Шум льющейся воды, подобный зимней реке, сначала был тихим, пока они целовались. Но, когда Люси расслабилась, шум усилился, стал подобен грохоту водопада. Люси разорвала поцелуй. Свет исчез, к ней вернулся страх, усилившийся в десятки раз. До нее откуда-то издалека донесся крик Шона, и, когда Кинкейд протянула руки к тому месту, где он только что был, она ощутила лишь кровь.
Вода затопила рудник, и Люси поплыла в ту сторону, откуда доносились крики Шона, ее било о камни, порезы обжигали болью. Она не могла дышать. Вода полилась ей в рот, она тонула…
…А потом снова оказалась в яме, ведущей в рудник, в туннеле, где нашла тело мертвой женщины. Так холодно. Так тихо.
– Шон, – прошептала Люси. – Где ты?
Женщина вновь лежала в нише. Люси подползла к телу и встала около него на колени. В руках трупа расцвел цветок.
Из глубин рудника донесся крик, эхом прокатившийся по каменной пещере. Люси тряхнула головой и зажмурилась, пытаясь от него избавиться.
– Люси, – прошептал Шон.
Она улыбнулась и повернулась к нему.
Шон лежал на месте мертвой женщины. Его глаза смотрели на Люси, но они ничего не видели и стали бесцветными. Он схватил ее за левую руку и положил ее себе на грудь, влажную и скользкую от крови.
– Нет, нет, нет, нет!
В другой ее руке был зажат пистолет.
Шон осторожно попытался разбудить Люси, как только понял, что ей снится кошмар. Ночной ужас, так было бы правильнее сказать – тело Люси покрывал пот, и она металась во сне.
– Люси, пожалуйста, проснись…
Роган попытался взять под контроль собственную панику; он не хотел, чтобы она увидела его таким встревоженным. Руки Кинкейд стали холодными как лед, ее трясло, она тихонько всхлипывала, и это разрывало ему сердце. Он никогда не видел, чтобы ее кошмары были такими глубокими и долгими.
Роган взял ее на руки, надеясь, что движение заставит ее проснуться.
– Люси, это Шон. Посмотри на меня! – Он встряхнул ее вялое тело.
Она напряглась и закинула голову назад, темные глаза открылись, но они остекленели и были полны боли.
Из груди Шона вырвалось рыдание, и он крепко прижал Люси к себе. Ее сердце билось так же быстро, как его собственное, словно оба только что пробежали марафон. Она обняла его за шею и прижалась лицом к груди, продолжая отчаянно дрожать.
– Я тебя держу, – сказал он. – Я тебя держу.
Шон никогда не испытывал такого страха, как в те моменты, когда не мог разбудить Люси – он понимал, как сильно она страдает, понимал, что не в силах положить конец ее мучениям. Ему хотелось кого-нибудь ударить. Люди, которые причинили Люси страдания много лет назад, мертвы. В противном случае он сам убил бы их. Стремление к насилию не было для него характерно, но он не мог рассуждать спокойно, когда Люси испытывала боль; ему отчаянно хотелось взять свои чувства под контроль. Она сказала ему, что кошмары практически исчезли через семь лет после нападения на нее, но снова вернулись, когда человека, который ее изнасиловал, нашли мертвым всего в нескольких милях от ее дома.