Если я останусь - стр. 10
– Ты тут как, Мия-вот-те-на, нормально? – спросил он, садясь рядом со мной на ступеньки.
Я помотала головой, слишком пристыженная, чтобы говорить.
– А что такое?
– Я не могу, – разрыдалась я.
Папа вскинул лохматые брови и вперил в меня серо-голубые глаза. Я почувствовала себя каким-то чужестранным животным неведомой породы, которое изучают и пытаются понять. Сам-то папа всю жизнь выступал со всякими группами. Наверняка у него никогда не бывало такой ерунды, как страх сцены.
– Ну, это было бы обидно, – сказал папа. – У меня для тебя роскошный концертный подарок, куда лучше цветов.
– Отдай его кому-нибудь другому. Я не могу выйти туда. Я не такая, как вы с мамой или даже Тедди.
Тедди к тому моменту едва исполнилось полгода, но уже стало ясно, что в нем больше огня и энергии, чем когда-либо будет во мне. И конечно же, он был белокурым и голубоглазым – да и в любом случае, родился он в родильном центре, а не в больнице, так что его уж никак не могли перепутать.
– И то верно, – задумчиво пробормотал папа. – Когда Тедди закатил свой первый концерт на губной гармошке, он был спокоен как удав. Просто чудо какое-то.
Я засмеялась сквозь слезы. Папа мягко обнял меня за плечи.
– Знаешь, меня перед каждым концертом жуткий мандраж разбирал.
Я недоверчиво взглянула на папу – мне всегда казалось, что он-то всегда и во всем уверен на сто процентов.
– Это ты нарочно так говоришь.
Он покачал головой.
– Нет, не нарочно. Прямо ужас что бывало. А ведь я барабанщик и всегда сидел сзади. Никто и внимания на меня не обращал.
– И что ты делал? – спросила я.
– Назюзюкивался, – просунув голову в дверь, сообщила мама. На ней красовались черная виниловая мини-юбка, красная майка и Тедди, радостно пускающий слюни в своей «кенгурушке». – Выпивал пару литров пива перед концертом. Тебе я это не рекомендую.
– Пожалуй, твоя мама права, – согласился папа. – Социальные службы не одобряют пьяных десятилеток. Кроме того, я тогда кидался палочками и заблевывал сцену, но там-то был панк. А если ты швырнешь в зал смычок да еще будешь вонять, как пивзавод, получится неловко и неуместно. Твои приятели-классики такие снобы в этом вопросе.
Я рассмеялась. Мне все еще было страшно, но мысль о том, что, возможно, страх сцены я унаследовала от папы, утешала: все-таки я никакой не подкидыш.
– А что, если я запутаюсь? Если совсем ужасно сыграю?
– У меня для тебя новости, Мия. Здесь и так полно всяких ужасов, так что ты не слишком выделишься на общем фоне, – заявила мама.
Тедди взвизгнул в знак согласия.
– Ну правда, как ты справляешься с мандражом?