Если я буду нужен - стр. 42
А если это – он, тот самый? С косой ухмылкой, тусклым взглядом и пакетом, в котором нельзя дышать. Идет, не скрываясь, пыхтит, топает, потому что здесь, в сизой глуши, он в своем праве. И остается только одно – ждать, когда жесткие руки сцепятся у тебя на горле.
Алина резко обернулась. Метрах в шести кто-то стоял. Не Хасс – этот был худой, высокий и, кажется, длинноволосый.
– Привет, – сказал он и осветил себе лицо зажигалкой.
– Зяблик! – закричала Алина. – Зябличек, ты!
Хотела кинуться к нему, но не посмела – а вдруг пропадет, растает, как только она шагнет навстречу?
– Чего тебе здесь? – спросил Зяблик.
Пламя красило его лицо оранжевым, лизало то нос, то кусочек щеки.
– Меня тут… бросили, – всхлипнула она.
– Ты что, фантик, чтобы тебя бросать?
– Нет, но…
– Глупо. Бродят тут всякие, а ты – фантик.
Бродят? Кто?! Алина чуть присела, заозиралась, стала зачем-то снимать рюкзак.
– Иди, – тихо сказал Зяблик и дернул подбородком, – домой.
И Алина послушалась, пошла.
Сначала нетвердо ступая, вздрагивая, а потом почти легко, без страха – как будто не было ни черноты, ни бешеного ублюдка, костью застрявшего в глотке старого города. Она знала – Зяблик идет следом, хоть и не слышала больше его шагов.
Над подъездом горела яркая лампочка. Алина остановилась на грани света, чтобы видеть, что там, позади. Негромко, вполголоса, позвала:
– Эй!
Ответа не было.
Тогда она, вдохнув поглубже, выпалила:
– Поговори со мной! Ты мне нужен!
– Посмотрим, – ответила темнота и весело добавила: – Туп-туп-туп-туп-туп.
Рыжие ботинки на толстой подошве уносили Зяблика в ночь.
– Совсем с ума сошла? Не знаешь, что в городе творится?! – Мама, налитая красным, кричала, и руки ее тряслись.
– Да еще только десять…
– Только десять?! Ты за окно посмотри, тьма кромешная! Телефон выключен, сама пропала. Как это понимать?!
– Я гуляла.
– С кем, с кем ты могла гулять так поздно? Кира вон дома давно.
Ответить маме было нечего.
Алина, не поднимая глаз, стянула куртку. Та выскользнула из пальцев и разлеглась посреди коридора. Плевать. Бросила туда же шарф и шапку. Сковырнула с ног ботинки. Ушла в свою комнату, с грохотом хлопнув дверью, и лицом вниз упала на кровать.
– Я вообще-то не закончила! – Мама в плохо запахнутом халате влетела следом. Ее кудряшки, распустившиеся за день, висели паклей.
– Ну чего тебе? – простонала Алина. – Я устала.
– Ты… ты как с матерью разговариваешь? Это кто же научил тебя?
Алина, закипая, прошипела:
– Да кто меня мог научить? Только ты! Или это кровь отцовская играет, а? Сама говорила – вся в отца!
– Вот только о нем сейчас не надо! – Мама треснула кулаком по столу. – Даже имени его знать не хочу!