Если верить в чудеса - стр. 12
Он ее поцелует, затем выведет на улицу, где и объяснит: это было всего лишь игрой. Заодно Трэвис поблагодарит за помощь и извинится за свой поступок… Ну, или, возможно, – всего лишь возможно! – она рассмеется вместе с ним и, кто знает, скрасит ему вечерок?
Итак…
Важнее всего было сразу поцеловать ее, так что Трэвис нацепил свою лучшую улыбку, ту самую, которая никогда не подводила его с девушками, прижался к ней, сомкнул ее в объятиях и…
Ее глаза округлились. Она уперлась ладонями в его грудь:
– Ты что вообще делаешь?!
Трэвис показал ей. Он поцеловал ее.
Примерно секунду он был уверен – план удался.
Да, конечно, девушка напряглась, сказала «ф-ф-ф» или что-то очень похожее, но это было нормально.
Она будто бы обезумела.
Приятно было бы думать, что она обезумела в его объятиях от удовольствия.
Но нет!
Она напоминала сестру Эм, которая как-то нагнулась подобрать компакт-диск, но вместо него вдруг обнаружила в своей ладони милейшего тарантула.
Блондинка в его объятиях дергалась как сумасшедшая. Колотила по его плечам кулачками. Повторяла «ф-ф-ф» снова и снова, снова и снова, снова…
Кто-то засмеялся. Кто-то спросил, что он творит.
Кто-то ответил:
– Да если б я знал!
И Трэвис понял: у него проблемы.
– Я не собираюсь причинять тебе боль, – прорычал он, едва отрываясь от поцелуя.
– Ф-ф-ф!
Она начала сопротивляться сильнее. Подняла ногу. Вонзила одну шпильку в его стопу. Ему чертовски повезло – он был в сапогах.
Трэвис прошептал ей в ухо:
– Леди. Послушайте. Я не…
Большая ошибка.
– Помогите! – завопила она или завопила бы: он уже увидел, как ее губы складываются в «по», так что какой у него был выбор?
И он поцеловал ее снова.
На этот раз она попыталась ударить его коленом. Он ожидал этого, а потому сумел увернуться, а затем прижаться к ней еще сильнее.
По бару прошел хохот.
– А леди и правда рада тебя видеть, ковбой! – прокричал человек-гора.
Все покатились со смеху.
Ладно. Настало время сменить тактику.
Трэвис запустил одну руку в светлые волосы, положил другую на ее поясницу и заставил девушку отклониться назад и потерять равновесие.
– Не сопротивляйся, – шептал он между поцелуями, – просто подыграй мне, и, клянусь, я тебя отпущу!
Никакого «ф-ф-ф» на этот раз. Один лишь вздох. И мягчайший, нежнейший шелест ее дыхания…
– Хорошая девочка, – прошептал Трэвис и прижался к ее губам сильнее.
Боже, какая же она сладкая!
Она была медовой, как лучи солнца нежным июньским утром, а как пахла! Словно цветы после теплого, летнего дождика.
Страсть, которую Трэвис еще никогда не ощущал так сильно, разлилась по его телу. Он будто горел.