Если вчера война… - стр. 27
– Да чего рассказывать, товарищ старший лейтенант госбез… – Качанов нетерпеливо махнул рукой. – Короче, много их там взяли: и немцы, и румыны (Качанов подсознательно напрягся), и турки, и даже грузин (лейтенант напрягся еще раз). Все в военной форме, странной такой, незнакомой, но без оружия. Сопротивления, считай, не оказывали, так что повязали легко.
– И… где они сейчас? – ощутив под ложечкой предательский холодок, осторожно осведомился лейтенант. Впрочем, ответ успокоил:
– Так в подвале под домом комсостава, где ж еще? Всех туда, значит, согнали, охранение я выставил, все в порядке. А что, не нужно было?
– Нужно, Володя, нужно. Только смотри, если там есть офицеры, рассади их по отдельности. Сколько у тебя еще свободных бойцов?
– Ну, человек сорок наберу.
– Давай их всех в оцепление. По периметру. И чтоб никто ни сюда, ни отсюда, понял? Вообще никто, ясно? Если что, пусть стреляют, это приказ, – повторил Качанов свое недавнее напутствие, данное Ивакину. – Под мою ответственность! Точно понял?
– Да понял я, понял. Никого не впускать, не выпускать.
– Молодец. Выполняй. Отвечаешь головой! Давай, давай, не тормози! Да, вот еще: все эти железяки на поле накрой брезентом, если брезента не хватит – ветками, масксетями, чем хочешь, но накрой. Чтоб ни с одного самолета… ну, ты понял? Оружие, боеприпасы, что там еще найдешь, – собери, опиши и запри где-нибудь. И охрану выставь.
– Так точно, понял, сделаю.
– Вот и делай, – вздохнул Качанов, отворачиваясь.
с. Чабанка, военный городок БС-412, штабное здание, 17 июля 1940 года
– Крамарчук Юрий Анатольевич, украинец, 1955 года рождения, ныне беспартийный, ранее… – старший лейтенант госбезопасности нахмурился, по слогам выговаривая незнакомую аббревиатуру, – член «ка-пэ-эс-эс» с 1984 года, подполковник украинской армии… все верно? – Он поднял голову, скользнув взглядом по лицу допрашиваемого. Чего стоило Качанову это внешне равнодушное движение, этот спокойно-усталый взгляд, знал только он сам. – И вы по-прежнему настаиваете именно на этих… хм… данных и датах?
– Настаиваю, – устало кивнул подполковник и, чуть помедлив, добавил: – Товарищ старший лейтенант государственной безопасности, разрешите еще раз закурить?
– Курите. – Качанов пододвинул ему пачку одесского «Сальве», пристроил сверху полупустой спичечный коробок. Вообще-то курить Крамарчук бросил еще лет восемь назад и нисколько об этом не сожалел, но буквально час назад неожиданно понял, что это определенно было ошибкой. Там, в прошлом. Точнее, блин, в будущем. Курить хотелось просто неимоверно. А еще лучше – вмазать залпом граммов двести хоть водки или коньяка, хоть разбавленного, как в лейтенантской молодости, спирта. Поскольку последнее было явно недостижимым, пришлось просить курева у допрашивающего энкавэдиста. С мыслью – а точнее,