Если смерть умрёт - стр. 32
В конце января пошел дождь, и зима кончилась. Опять потянулись слякотные дни, с ветром и почти постоянным дождем, и ночи с небольшим морозцем, способным только чуть затянуть хрустким ледочком лужи, да наморозить ледяной блин в бочке, над которой умывался майор.
10.
– Да, ваш это… Ваш, – сказал Бочуа, закрывая разорванное тело брезентом, – вот и документы его и рюкзак его, – что делать будем?
– В смысле?
– Давай думать, как тебе будет лучше…
– Какое тут может быть «лучше»! – вырвалось у майора с досадой, – Вон, его будто наизнанку вывернули!
– Ты не понял. Как лучше оформлять!
– Да все я понял! Врать не люблю и не умею!
Они сели на скамейку под зарешеченным окном комнаты, где содержались задержанные. Через стену от камеры, за соседним раскрытым окном в штабе дежурный орал, диктуя сообщение по рации: «На сопредельной территории абхазской милицией обнаружен изуродованный труп, предположительно, по найденным в вещах погибшего документам, корреспондента газеты «Зори Кавказа» Бабченко..» Какое, на хер, опознание! У него головы нет! Да! Вот именно оторвана! И весь ливер наружу! Весь порван на куски…И выпотрошен… Может маньяк какой, может Ритуальное убийство! Да! Ри-ту- аль-но- е…
– Что он так надрывается, – сказал Бочуа, – До Москвы ему все равно не докричаться,
а здесь в округе на сто километров, обо всем уже каждая собака брешет… Можно не орать.
– Ты тоже думаешь, что ритуальное? – спросил майор абхазца.
– Нет таких ритуалов! Взаправду, будто голову оторвали…
– А раньше такие случаи или подобные были?
– Ничего подобного – никогда!
– Было, – внятно сказал низкий хриплый голос.
– Майор и Бочуа вздрогнули и подняли головы. За решеткою блином белело лицо задержанного утром нарушителя.
– Я, по крайней мере, один случай своими глазами видел. Видел, – повторил он, – видел, как голову он ему оторвал и печень жрал….
– Кто он? А? Кто это такой он?
– Не знаю. По виду человек, а присмотришься – зверь.
– Погоди-ка – сказал майор, – айда в кабинет…И под протокол…
– Не боишься? Ночь ведь уже, – сказал майору Бочуа.
– Чего боюсь?
– По закону ночью допрашивать не положено… Права человека… Сам знаешь. Прицепится какой нибудь правозащитник бандюков… Пойдет вонь!
– Я – воробей стрелянный, – сказал майор. – Это же не допрос, а так – разговор. Какой допрос, если, к примеру, присутствует частное лицо. Ты. А Константин Иваныч нам американский кофе организует из гуманитарной помощи! Сахар то привезли?
– Вам бы касторки, не то скипидару, а не кофею! Чего нельзя было жмурика этого Бабченко на вашей стороне закопать? На кой вы его сюда приволокли?! Теперь понаедут следователи, пойдут ковыряться…