Если сгорим - стр. 37

Раздавленная, преданная в сотый раз тем, кому позволила это сделать, я долго стою под струями воды, пытаясь прокричаться и отдышаться. Я рьяно тру лицо и тело, надеясь стереть свои чувства к нему. К предателю, к трусу, к тому человеку, кто снова растоптал меня.

***

В комнату к Давиду я зашла опустошенная и спокойная. Все слезы были спущены в душевой сток, и сердце, хоть и отдавало тупой болью, но с этой болью я уже могла справиться.

Давид пришел в себя около полуночи, и тут же попросил охрану привести меня. Слегка постучав, я приоткрыла дверь и прошла в помещение.

В комнате царил порядок. Глядя на кристально чистые простыни его постели, вдыхая свежий воздух комнаты, даже представить было сложно, что именно происходило здесь несколько часов назад. Девочки уборщицы постарались на славу. Да и сам Давид выглядел намного лучше. Он сидел, опираясь спиной о высокое изголовье кровати. На его коленях были разложены документы, а в руках зажат телефон. Он был совершенно один, по всей видимости, решал важные для бизнеса вопросы.

– Прости, я не вовремя? – неуверенно замерла. Давид быстро попрощался с собеседником и похлопал рукой по свободному месту рядом.

– Все в порядке, я ведь сам позвал тебя, – произнес, когда я послушно устроилась на кровати. Его ладонь с прикрепленной к тыльной стороне бабочкой, накрыла мою. Черные глаза жадно исследовали меня.

– Испугалась?

Кивнула в ответ. От его тихого голоса и столь незатейливого вопроса на глаза набежали слезы. Сегодня произошло так много всего, и я просто не могла держать себя в руках.

– Эй, я разберусь со всем, – произнес с усмешкой, стирая с моего лица слезы. – Здесь неспокойно, поэтому Дане будет лучше подальше от нас. Завра я покажу тебе его, хорошо?

Я подняла на него глаза и тут же закивала. Ссохшиеся губы Астахова исказила улыбка. Здоровая рука Давида обвила мои плечи, он притянул к себе, касаясь губами моего виска. В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Гесс. Когда Давид отстранился, выпуская меня из объятий, я посмотрела на Исая. Всегда светлое небо его глаз сейчас было грозовым. Я придвинулась ближе к Давиду, буквально прильнув к его руке –мне доставляло удовольствие видеть его злость, на которую он не имел никакого права. В ушах так и стоял звонкий смех Смирновой и ее предложение переспать.

Гесс устроился в кресле напротив. Он сидел расслабленно, выглядя так, словно ему плевать на все, что происходит вокруг.

– Ты как, цел? – он словно нарочно смотрел только на Давида. Тот кивнул в ответ.

– Видишь, как прошлое нас находит. Словно гребаная назойливая муха… – засмеялся Астахов и зашелся грудным кашлем.