Телефона в квартире не было. О том, что я больна, никто не знал. Никто не навещал меня в те дни. И я сама ни разу не вышла в мир внешний. Пила чай, догрызала чёрствый батон и – стучала, стучала на своей «Олимпии»… День за окном сменялся ночью, рассвет – полднем, но мне было не до того: я жила в других временах…
Книга «За три моря» написана на разломе жизни…
Эта книга посвящается трём дорогим мне людям: Леониду Енгибарову, Виктору Кротову (Гавру) и моему отцу.
Я сидела на валике из одеяла, с обвязанным горлом, и стучала на «Олимпии»… Я словно бы прощалась со всей своей жизнью, с тем, что любила: с цирком, Цветным бульваром, Марьиной Рощей…
* * *
Ты ли, Марьина Роща?
Сколько зим, сколько лет!
Вот и стало попроще…
Только радости нет.
Возвращаюсь на ощупь,
Наизусть, наизусть…
Здравствуй, Марьина Роща!
Здравствуй, Марьина грусть.
Вот он – милый навеки —
В клёнах выцветших двор…
На углу нет аптеки,
И сломали забор.
Зайчик солнечный пляшет
На пустой мостовой…
Здравствуй, день мой вчерашний!
Не кончайся, постой!
И нечаянной гостьей
Радость смотрит в окно —
Мальчик с клоунской тростью…
Умер… умер давно.
Острый запах дождя и ладана.
Здесь – пустыннее и светлей.
Набухают капли – и падают
С золочёных крестов и ветвей.
Покупаю фиалки влажные —
В чернозёме до самых колен.
Странный быт мой опять налажен,
Нет особых в нём перемен.
Стала тропка сюда привычною —
Как когда-то бульвар Цветной.
На снегу почерневшем вычерчу
Быстро тающий вензель твой.
Торопиться некуда, незачем.
Только ждать, только молча ждать…
острый запах весеннего вечера
И кладбищенского дождя.
Прощалась с Крышей на Сретенском бульваре и с тем, с кем гуляла когда-то по этой Крыше… Прощалась с Метелью жаворонков… с весенней Ригой, с отцом…
И – с Жаворонками прощалась, с незнакомым подмосковным посёлком, где я никогда не была, но который для меня воплощал в одном своём названии всё несбывшееся, и – теперь уже – навсегда недосягаемое…
* * *
Мне снились Жаворонки,
снег…
И заколоченные дачи.
Брела, не подымая век,
Куда не знаю – наудачу.
На чей-то след,
на чей-то дом,
На запахи жилья и дыма.
Но только – снег,
лишь снег кругом.
Бело… мертво… необратимо.
Названье улицы – в снегу.
Крыльцо завалено сугробом.
Устала, больше не могу…
«Ах, отзовитесь, ради Бога!»
Я думаю: «Кошмарный сон!»
Мне холодно во сне, я плачу…
И снег ложится, невесом,
На заколоченную дачу…
Прощалась, прощалась… Как перед смертью. Подводила итоги. Понимая: тех, кого люблю, – мне никогда не разлюбить…
Но станет ли у меня сил полюбить того, кого не люблю?
Я ходила за три моря, я искала
За далёким, за весенним горизонтом —
