Если перевернуть страницу - стр. 18
– Да. В детстве мама не давала нам даже приближаться к ним. Это игрушки близнецов – ее младших брата и сестры. Была какая-то темная история с какой-то аварией – в общем, они погибли, когда им было пять. Родители очень тяжело переживали утрату, мама почти никогда не упоминала об этом случае при дедушке с бабушкой. Она тоже переживала, но видимо перенесла это гораздо легче. По крайней мере, я эту историю в общих чертах знаю. Но к коробкам притрагиваться было запрещено. Мы с Алиской залезали в них, конечно, но так, чтобы никто не видел.
– Женя, мама умерла пять лет назад. Весь хлам в доме давно разобран. Это так и будет тут стоять? До правнуков???
– Не нуди. Сейчас разберем, если есть что-то приличное, отдадим в музей игрушек. Остальное отнесем на свалку. Если честно, я даже не помню, что там.
Коробок было три. Одна оказалась набита плюшевым и резиновым народом, естественно, совсем не товарного вида. Олег сразу отодвинул ее в сторону – в мусор. Вторая была мальчишечья – машинки, конструкторы, – тоже отправилась в мусор почти целиком. В третьей коробке были куклы. Обычные советские куклы – сейчас такие могут только в страшном сне присниться. Но Женька решительно отодвинула эту коробку к двум другим и сказала – у Алисы есть знакомые, которые занимаются историческими игрушками. Наверное, все-таки все коробки отправятся к ним. Игрушки запаковали и погрузили в багажник. Вечером Олег выгрузил их у подъезда Алискиного дома. Та возмущалась, конечно, но с тем, что выкинуть нельзя – согласилась. Видимо мамины наставления, даже спустя сорок лет, не прошли даром.
Неделе через две, болтая с Алисой за чашкой чая в любимой кондитерской, Женька вспомнила про коробки.
– Ты сдала игрушки-то по назначению???
– Сдала. Получила миллион спасибо. Наш чердак оказался отличным местом. Все неплохо сохранилось. И знаешь, одну куклу я даже оставила себе. Я ее с детства помню. Она сильно отличалась от всего остального – такая, как из прошлого века. Фарфоровая. Ребята, которым я отдала остальное, сильно расстроились, что она им не перепала, но обещали помочь в реставрации ее наряда.
– Слушай, я ее помню. У нее еще шляпа была и локоны каштановые, да?
– Точно.
– Хорошо, что оставила. Память все-таки – к тому же, к интерьеру твоей арт-берлоги очень подойдет.
Алиска рассмеялась, тема разговора быстро скатилась в другую плоскость и про игрушки скоро забыли.
Спустя пару месяцев Жене позвонили из приемного покоя – Алиска куда-то так спешила, что столкнулась на своей любимой крохе с трамваем. В палату Женьку не пустили – сказали только, что угрозы жизни нет, отдали верхнюю одежду и сумку и сказали приходить завтра. Олег забрал зареванную Женьку часом позже. Уже дома, залив нервы корвалолом и коньяком, Женька решила разобрать сумку с Алискиными вещами, которую привезла из больницы. И нашла куклу, бережно завернутую в огромный льняной шарф. Наряд на кукле, видимо, действительно отреставрировали. Даже башмачки добавили. А может они и были, просто Женька их не помнила за давностью лет. Эта кукла была, как фото из очень старого альбома, который ты видел, но в далеком детстве – Женька помнила куклу, помнила шляпу и локоны, но наряд как-то не остался в памяти. Просто сейчас кукла была, как из витрины магазина игрушек – видно, что над ней поработали. Женька отложила шарф и поставила куклу на полку с книгами. Ласково погладила по носу, расправила локоны под шляпой.