Если не родилась красивой или Счастье вопреки - стр. 28
Закончив с трапезой, я направилась к одной из дверей, ведущих из гостиной. Вообще их было три, одна из них была той, через которую я сюда вошла, то есть дверь, ведущая в спальню. Оставались необследованными только две, выбрав ту, что оказалась ближе, я смело подошла к ней и открыла. А дверь как, оказалось, вела в кабинет, если я правильно определила назначение этого помещения. Так как я искала совсем другое, то, даже не проходя вовнутрь, закрыла её и направилась к последней. Вот именно она, и была выходом в коридор. Я осторожно высунула голову и огляделась: по обе стороны тянулись двери, окон там не было, но на стенах, как в средневековых замках, были воткнуты что-то наподобие факелов, только горел в них не огонь, а какой-то камень или кристалл, светился наподобие наших лампочек. Никаких проводов видно не было, так же как и выключателей.
Не обнаружив ни одной живой души, я вышла в коридор, пол, как и стены в нём, были выложены из какого-то гладко отёсанного бурого камня. Наверно, для того, чтобы шаги гулко не разносились по всему коридору, а то и замку, на пол была положена ковровая дорожка. Вот по ней я аккуратненько, чтобы не шуметь, пошла в правую сторону, попутно решая, каким образом мне тут найти Ленку, и как запомнить из какой двери я вышла. На всякий случай свою дверь я оставила немного приоткрытой, чтобы потом быстро её найти. А вот с поиском Ленки я ничего умнее не придумала, чем подходить к каждой двери, стучаться, и если не будет ответа, то заходить и искать самой. Только вот моя затея оказалась не очень удачной, все двери, а их было четыре по эту сторону коридора, оказались безмолвными, безответными и запертыми.
Коридор заканчивался глухой стеной, на которой висел большой вышитый гобелен изображающий сцену охоты. Вот около него я и задержалась, разглядывая все детали. Больше всего меня поразило то, что на нём были изображены всадники на лошадях! Именно, что на обычных, привычных лошадях, причем, судя по их стати ещё и породистых, а не абы каких. Всадников я насчитала пятерых, двух молодых, они держались поодаль и трёх уже в приличном возрасте мужчин, изображённых на переднем плане. Один из троицы, с уже виднеющейся сединой в бороде и усах, привстал в стременах, держа приготовленный, с натянутой до предела тетивой лук. Надо отметить, что стрела была примечательной: с ярким жёлтым оперением и металлическим наконечником, имеющим на своих гранях ещё и зазубрины. К седлу его гнедого жеребца, а то что это был именно жеребец, сомнений у меня не возникло, был приторочен колчан со стрелами, имеющими такое же ярко-жёлтое оперение. У остальных двух мужчин, луки тоже имелись в руках, но видимо, право первого выстрела принадлежало именно этому, седеющему всаднику. Оперение у стрел тех двоих было также довольно таки броское – у одного синее, у второго красное. Все мужчины были очень богато одеты, это сразу бросалось в глаза, одежда была по покрою примерно, как и у нас в средневековье – не сильно свободные, но и не обтягивающие штаны, высокие кожаные сапоги, рубахи с длинными рукавами и поверх длинные расшитые кафтаны, имеющие разрезы по бокам. Ну и само собой разумеющееся – перчатки с надетыми поверх них перстнями, что играли на свету крупными камнями. Никогда не понимала манеру надевать кольца и перстни поверх перчаток, так ведь их и потерять недолго – соскользнут, и не заметишь, а при стрельбе из лука так вообще мешают, наверняка за тетиву цепляются!