Если не родилась красивой или Счастье вопреки - стр. 25

– Ну и что, ик… мы так ржём? – попыталась возмутиться я, но получилось как-то жалко, после чего я решила больше рот не открывать, и переждать молча истерику фамильяра.

Ленка что-то сказать и не пыталась, мы с ней обменялись красноречивыми взглядами и поплелись ближе к зеркалу.

Второй ухохатывался ещё несколько минут, этого времени нам хватило чтобы добраться до зеркала, и ещё раз, в подробностях, рассмотреть сие действо. А потом вдруг раздался тихий щелчок и фамильяр резко успокоился, подобрался, вскочил на лапы и рванул к зеркалу, поверхность которого стала терять свои отражающие свойства. Вскоре зеркало стало уже не зеркалом, а скорее ртутной лужей, по поверхности которой время от времени пробегала какая-то рябь, отчего казалась живой и дышащей. Это зрелище манило и завораживало, мы с Ленкой, как стояли в обнимку, так неосознанно и подались ближе к поверхности зеркала. Мне до жути хотелось потрогать эту серебристую поверхность, почувствовать какая она на ощупь, наверняка гладкая и прохладная.

И я, не сдерживая своего порыва, протянула руку, дотронулась, но не почувствовала ровным счетом ничего, как будто я прикасалась не к чему-то, а просто пыталась потрогать воздух, окружающий нас всегда. Моё любопытство оказалось неудовлетворенно, поэтому я решила просунуть руку поглубже, вдруг тогда что-то почувствую. Сделав так я действительно почувствовала, сначала прохладу в том месте, где рука проходила эту жидкую поверхность, я осмелев, просунула туда уже кисть, потом почувствовала, как что-то тёплое обхватило мою ладонь, даже было приятно, но в тот же миг меня ощутимо дёрнули с той стороны преграды. Естественно я, не удержавшись на ногах вместе с Ленкой, которая, поняв, что я падаю, вцепилась в меня не хуже клеща, рухнула в зеркало, после чего моё сознание поглотила темнота.

Второй неодобрительно что-то проворчав себе под нос, стал толкать, стоящие рядом сумки и чемодан к зеркалу, благодаря его внушительному, для кошек, размеру, сделать это не составило особого труда. После чего он весь багаж по одной вещи, столкнул в мутную поверхность зеркала. Когда же последняя сумка исчезла, он удовлетворенно оглянулся, как бы проверяя, ничего ли он не забыл, а после и сам шагнул в зеркало.

Через минуту оно обрело снова твёрдую и отражающую поверхность. Наконец-то в квартире наступила тишина, разбавленная только шумом работающего холодильника. Теперь пожилые соседи смогли спокойно уснуть и больше не пенять на шумную молодежь.

Сознание возвращалось медленно и со скрипом, хотя покидало меня резко и быстро. Я то приходила в себя, то снова проваливалась в беспамятство, глаза открыть не могла, казалось, что веки налились свинцом и отказываются подчиняться. В какой-то момент я снова пришла в сознание, и на этот раз оно не спешило меня покидать, я постаралась удержать это состояние, привыкнуть к нему и запомнить, похоже, у меня это получилось. Я некоторое время просто лежала с закрытыми глазами, не решаясь их открывать. Потом всё же решилась и открыла глаза, по ним резануло ярким светом, пришлось поспешно зажмуриваться и после уже потихоньку их приоткрывать, давая возможность привыкнуть к свету. Когда же получилось нормально видеть, то я смогла оглядеться пока что не поворачивая головы, она болела и кружилась, толи с похмелья, толи от чего ещё. Я лежала на кровати на спине, а взгляд мой упирался в окно напротив, которое одновременно можно было назвать и окном, и стеной и даже балконом. Вся эта стена представляла собой стеклянное окно с раздвижными дверями. Шторы были открыты, поэтому вид ничто не загораживало. А посмотреть там было на что, я такое только в зарубежных фильмах встречала, когда в домах сделаны стеклянные стены и ты как бы с одной стороны живёшь в цивилизации, а с другой на лоне природы. Одним словом – красота.