Если наступит завтра - стр. 11
– Дальше не проеду, – сообщил ей таксист.
И тогда Трейси подняла глаза и увидела. Невероятная картина – сотни тысяч кричащих людей в масках, одетых драконами, гигантскими крокодилами и языческими богами, запрудили впереди всю улицу и переулки, наполняли все вокруг какофонией звуков. Безумное извержение тел, музыки, танца и всяческих кривляний.
– Выходите-ка, пока они не перевернули мою машину, – предложил шофер. – Черт бы побрал этот Марди-Гра[9].
Ну конечно! Сейчас же февраль, и весь город празднует начало Великого поста. Трейси вышла из такси, немного постояла с чемоданом на тротуаре, но в следующую минуту ее смела орущая и пляшущая толпа. Невероятная непристойность – шабаш черных ведьм, словно миллион фурий радовались гибели ее матери. Чемодан тут же вы хватили из руки Трейси, и он исчез в толпе. А ее саму облапил и поцеловал толстый человек в маске дьявола. Олень стиснул ее груди, гигантская панда забежала со спины и приподняла на воздух. Трейси сопротивлялась, но тщетно, она стала частью ору щей, пляшущей, веселящейся массы, и слезы катились у нее по щекам. Выхода, казалось, не было. Когда ей наконец удалось выскользнуть и прошмыгнуть в тихий переулок, она была почти в истерике. Долго неподвижно стояла, прислонившись к фонарю, и дышала глубоко, стараясь прийти в себя. Затем повернулась и направилась к полицейскому участку.
Лейтенант Миллер, усталый мужчина среднего возраста с изможденным лицом, явно чувствовал себя не в своей тарелке от того, что ему предстояло выполнить.
– Извините, не удалось встретить вас в аэропорту, – обратился он к Трейси. – Весь город словно съехал с катушек. Мы разобрали вещи вашей матери и обнаружили, что вы единственная, кому можно позвонить.
– Пожалуйста, лейтенант, скажите, что с ней случилось.
– Она совершила самоубийство.
Трейси похолодела.
– Зачем… зачем ей убивать себя?.. У нее было все, ради чего стоило жить. – Ее голос дрогнул.
– Она оставила вам записку.
Морг был холодным, безразличным и пугающим. Трейси провели по коридору в большое, пустое, стерильное помещение. Но внезапно она поняла, что помещение не пустое – там находилась покойница, ее родная мать.
Служитель в белом халате подошел к стене и, потянув за ручку, выдвинул огромный ящик.
– Хотите взглянуть?
«Нет! Я не хочу смотреть на безжизненное тело, которое упрятали в этот ящик». Возникло острое желание убежать, вернуться на несколько часов назад и оказаться во времени до того момента, когда грянули пожарные колокола. Уж лучше была бы настоящая пожарная тревога, а не телефон и голос, который сказал, что ее мать умерла. Трейси двинулась вперед, и каждый шаг отдавался воплем внутри. А затем подняла глаза на останки той, которая ее родила, вскормила, смеялась вместе с ней и любила ее. Она наклонилась и поцеловала холодную резиноподобную щеку.