Если муж – оборотень - стр. 30
– Че-е-его?
– Я интересуюсь, стоит ли запасаться этим? – он повертел в руках коробочкой Тампакс, затем кивнул головой на сумку. – Я прихватил пару комплектов и на всякий случай взял еще трое трусиков. Надеюсь, тебе хватит.
Лицо Прис вытянулось и покрылось красными пятнами.
– А ну, верни это на место! – завопила она и бросилась к нему. – Да, как ты смеешь?! Это же… трусы!
– А, по-твоему, я не знаю, что это такое? Поверь мне, детка, я неплохо разбираюсь в этих вещах.
Лицо девушки стало почти бардовым.
– Ты не имеешь права рыться в моих личных вещах!
– Я же не виноват, что ты не можешь собраться самостоятельно.
– Еще как могу!
– Так почему не делаешь этого?
– Потому что не собираюсь никуда с тобой ехать!
Кайл устало покачал головой, вздохнул и сел на кровать. Он выглядел так, словно являлся здесь единственным взрослым человеком, а она была глупым ребенком, чем доводил ее до бешенства.
– Послушай, тыковка, я бывший военный и у меня нюх на такие дела. Сейчас я больше чем уверен, что тебе угрожает смертельная опасность. И хочешь ты или нет, я буду тебя защищать. Но я не в состоянии это делать на расстоянии. Поэтому сейчас у тебя только два выбора: или ты едешь со мной самостоятельно, или я волоку тебя силком, – и, видя ее нарастающее негодование, продолжил. – Поверь, это будут прекрасные выходные. У меня чудесная семья, младшая сестра примерно одного с тобой возраста, а бабушка Матильда, так, вообще, просто необыкновенная. Тебе там понравится.
Присцилла уже хотела было продолжить, но не смогла.
– Я все равно не могу уехать. Я обещала профессору Мэтьюзу остаться на праздники в Колумбусе.
– Заскочим к нему по дороге и все объясним.
Кайл застегнул сумку и вышел за дверь, и девушки ничего другого не оставалось, как последовать за ним.
Он уже битый час смотрел на темные окна старого коттеджа. Гори в аду эта дрянь, что решила играть с ним в прятки. Надо было укокошить эту вонючую старуху, которая сообщила, что девчонка уехала на выходные. До Пасхи остается всего ничего, а он еще не разделался с ней.
Но теперь положение не только в растущей темной силе перед святыми праздниками. Сейчас это дело принципа. Его глаза стали красными от гнева. Точнее один глаз. Это тварь лишила его второго, он навечно стал калекой из-за нее. И теперь ее дни сочтены. Его руки непроизвольно сжались в кулаки, ему хотелось рычать и выть на луну от лютого гнева, что разъедала его изнутри. Он разорвет ее на части, вытащит все внутренности и сожрет за один раз. Она заплатит за все, что сотворила с ним.
А то, что Охотник теперь на ее стороне не усложняет ситуацию, а делает ее интереснее. У него давно были счеты с Блайтом. И пришло, наконец, время поставить точку в их давнем споре.