Если меня не станет... Погибая - остаться - стр. 40

— Ну, ты не намного младше, а еще такая неискушенная, такая чистая. Смотрю на тебя иногда и хочу вернуть свои 15 лет, то беззаботное детство. Не затуманенные наркотой мысли. Первые мальчишки и поцелуи, первые свидания, не тронутые всей этой мерзостью.

Ого, вот это откровенность, не ожидала от нее такого.

— Ты целоваться-то умеешь? — вдруг спросила Ленка, чем очень меня смутила. — Все понятно, — констатировала она. — Твои щеки уже все за тебя сказали, — улыбнулась она мне.

— Что, так заметно?

Неужели я для нее как открытая книга? Надо бы поработать над своими эмоциями.

— Да уж, — продолжала улыбаться она, — если что, пробуй на помидоре, я на нем училась, — рассмеялась она, и я ее поддержала.

— Ладно, раскладывай свои причиндалы для рисования, хоть посмотрю, как это делается.

Я не спеша стала раскладывать мольберт, обратив его в сторону березовой рощи. Туман еще не рассеялся, и я хотела успеть запечатлеть его на своей картине. Прикрепила кнопками ватман и достала из пакета небольшую переносную треногу, положила туда немного гуаши, посередине поставила банку с водой и взялась за кисть.

Ленка расстелила позади меня покрывало и устроилась на нем, развалившись звездой и подставляя лицо только вставшему солнышку.

— Лен, а Игорь не будет беспокоиться, мы ж его не предупредили?

— Я записку оставила, что мы пошли на пленэр, ведь так это называется?

— Да.

— Лик, а ты давно рисуешь?

— С детства, у меня оба родителя рисуют. Папа профессионально, а мама когда-то давно увлекалась живописью.

— А этому можно научиться?

— Конечно.

— А ты меня научишь? Может, тоже смогу что-нибудь нарисовать.

— Без проблем. Давай в следующий раз у дома сядем, я покажу тебе азы.

— Хорошо. Слушай, а ты портреты рисуешь? Меня нарисовать сможешь?

— Не, портреты не мое, и не получаются они у меня пока. Папа говорит, в следующем году приступим к рисунку головы, но меня это ужасно пугает.

— Лик, можно нескромный вопрос?

Я напряглась, Ленка умела вогнать в краску.

— Валяй, — как можно непринуждённее ответила ей.

— Ну, что не целовалась ты, это мне уже понятно, а мальчишка какой-нибудь тебе нравится? В школе там или во дворе?

Как бы я ни старалась, но щеки мои опять запылали. Хорошо, что Лена была за моей спиной и не видела этого. Что я должна была ей ответить: что мне нравится наш географ и что сверстников я не воспринимаю вообще? Что я вообще домашняя девочка и у подъездов по вечерам с бутылкой пива не сижу? Что не гуляю ни с кем и до дома мальчишки меня не провожают?

Слишком личная это информация, которую знала только моя Натаха, и мы больше ни с кем об этом не разговаривали.