Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер - стр. 35

Однажды Военпред – Новосёлов не выдержал и спросил Бориса после очередного удачного возвращения:

– Слышь, Инженер… Сегодня, ты знаешь, «вокеры» совсем озверели – пять человек повинтили. В том числе Колю-Мамонта, а он как-никак кэ-мэ-эс[12] по лёгкой атлетике. По бегу, между прочим. Не убежал – тремя патрулями затравили, в комендатуру уволокли. Его папа – сам знаешь кто – вживую с комендантом Москвы разбирался.

Глинский ухмыльнулся и назидательно воздел к потолку указательный палец:

– Командир, убегать нужно сначала головой, а потом уже ногами. Новосёлов несогласно мотнул головой:

– Это ты зря, Мамонт хоть и «спортсмен», но с головой у него всё в порядке.

– Кто бы спорил? – пожал плечами Борис. – Я и не говорю, что он – дурак. Просто надо обстановку в целом отслеживать. Предугадывать, так сказать, возможные тактические действия противника.

– Да ты просто стратег! – притворно восхитился Новосёлов. – Кстати, «стратег» – по-гречески «генерал». Твои б таланты, да на пользу Отечеству. Ладно, гений «самохода», смотри не зазнайся. А то, знаешь, и обезьяны порой падают с деревьев.

– Типун вам на язык, товарищ младший сержант, – искренне испугался Борис, – накаркаете ещё!

– Ты ещё через плечо поплюй! – усмехнулся Военпред.

– И поплюю!

Глинский действительно трижды сплюнул через левое плечо. Младший сержант преувеличенно укоризненно покачал головой:

– М-да… Как нам завещал товарищ Энгельс: «Бессилие и страх человека перед дикой природой породили верования в богов». Или это Маркс? Неважно. Комсомольцу, товарищ Глинский, не подобает быть суеверным. Это я вам как старший товарищ и кандидат в члены партии говорю.

– Да, командир, конечно. Буду изживать. А вот когда вы на сессии планшетку в казарме забыли и возвращаться не стали, это как?

– Это совсем другое дело. И не в связи с приметой.

– А в связи с чем же?

– В связи с нехваткой времени и необходимостью обеспечить своевременное прибытие личного состава к месту сдачи зачёта, – отчеканил Новосёлов и тут же постарался соскочить со скользкой темы: – Ладно, суеверный ты наш. Скажи лучше, хавчика-то домашнего принёс в клювике?

– Обижаешь, начальник, – Борис протянул товарищу доверху набитый снедью пакет, – командиру – первый кус!

Новосёлов тут же выхватил из пакета большой пирожок с печёночным фаршем и начал его с аппетитом уплетать. Глинский улыбнулся:

– Давно хотел спросить, командир. Вот вы сами в самоволки практически не ходите…

– Не хожу, – не переставая жевать, ответил Новосёлов, – совесть не позволяет. Раньше – комсомольская, а теперь – партийная.