Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер - стр. 13

Кстати говоря, генерал Андреев, в отличие от своих преемников, вовсе не был недосягаем. Он любил в одиночку пройтись по территории института, мог подойти и к курсанту, и к абитуриенту, если дело было летом, поздороваться запросто за руку, поинтересоваться, как зовут, откуда родом, как дела.

Именно так он тогда и вышел на Бориса. Парень, надо сказать, не растерялся, подтянулся и молодцевато доложил, инстинктивно копируя отцову интонацию:

– Абитуриент Глинский. Из Москвы.

– Глинский… – прищурился генерал. – Глинский… Это хорошо, что абитуриент. А не Владлена ли Владимирыча сын?

– Так точно, – удивился Борис, помнивший, что отец говорил об отсутствии у него «выходов» на ВИИЯ. – Сын…

– Знаю я твоего батю, – с какой-то странной интонацией сказал начальник института, потом усмехнулся и добавил с неким даже вызовом в голосе: – А я вот не из генеральских буду Я – из кочегарских. И сам до революции успел покочегарить. В Петрограде, на Семянниковском заводе. Слыхал про такой?

– Н-нет, – стушевавшись, по-граждански мотнул головой Борис, и генерал немедленно среагировал:

– «Нет» дома вместе с мамой осталось. А в армии отвечают «никак нет» с обращением по званию.

– Виноват, товарищ генерал-полковник.

– Вижу, что виноват… А про Обуховскую оборону что-нибудь слыхал?

– Никак нет…

– Ишь ты… Революционное, значит, прошлое наше… А в Питере-то хоть бывал? Крейсер «Аврору»-то видел?

– Никак нет, товарищ генерал-полковник.

– Да… А скажи-ка, милый мой, сдавал ли ты уже историю?

– Так точно, сдавал.

– И?..

– Оценка «отлично», товарищ генерал-полковник!

Андреев хмыкнул и пошёл дальше разглядывать свои розовые ряды. Борис, конечно, тогда не мог знать, что к «генеральским» начальник института относился очень избирательно, а порой даже и предвзято. Так что очень даже повезло Глинскому, что историю он уже сдал. Дорого могло обойтись ему незнание революционного прошлого Невской заставы…

Устную литературу Боря, кстати, тоже сдал на «отлично», но за этот экзамен он и не переживал: будучи книгочеем, он знал предмет намного шире рамок обычной школьной программы. И даже ввернул что-то фантазийное со ссылкой на Монтескье, назвав его «Монтескьё». Это вызвало непроизвольную улыбку у гражданского экзаменатора, плавно прохаживавшегося вдоль стены с плакатами о XXIII съезде КПСС, после чего он и прервал «допрос»:

– Отлично, но думайте об окончаниях.

Оставался решающий экзамен – по английскому языку И его сдать нужно было только на пятёрку Вот Борис и повторял как раз английскую грамматику, когда попался на глаза генералу Андрееву А на спортплощадке беззаботно и азартно гоняли мяч старшекурсники. Борис вздохнул и посмотрел на них с завистью, подумав, что у них-то уже всё «на мази», уже не надо мучиться неопределённостью…