Если бы… Раньше бы… - стр. 4

– Как же так вышло, что он был на свидании вместо брата?

– Да также как и у нас с тобой. Я пошла вместо тебя, он пошёл вместо брата.

– Джес! Что ты будешь делать? А вдруг он тебя узнает и зарубит твою стажировку? Как же твоя мечта об Англии?

– Да как он меня узнает?! Я же тогда рокершей прикинулась – лицо под слоем макияжа, на голове огненный парик, юбка по «не балуйся», чулки в сеточку. Я когда в зеркало посмотрелась – сама себя не узнала! Кроме того, я проверила – он страшный бабник. Знаешь, сколько у него связей было за эти три года?! О! Не сосчитать! Он меня и не вспомнит. Я даже думаю, – лукаво поглядывая на сестру, продолжила Джессика, – не замутить ли мне с ним сейчас? Только не знаю – в том своём обличье или в натуральном виде? Как думаешь, весело будет?

– Да ну тебя! Вечно ты такая – ничего не принимаешь всерьёз. Наше с тобой будущее под угрозой, а ты очередное приключение задумала…

– Да ладно тебе, успокойся, моя влюбчивая, но серьёзная сестра! Когда увижу угрозу, тогда и буду думать… А! Вот и наша пицца! Приступим?

* * *

Фрэнк уже облизывал пальцы, когда за перегородкой поменялись соседи. Сначала, когда трескотня то ли китайцев, то ли корейцев сменилась щебетаньем девушек, он особо не вслушивался. Так, отметил краешком сознания, что его первая реакция на «ComeBackAgain!», когда его затащил сюда брат, была такая же, как и у гномихи-Ворчуньи. Её подругу Фрэнк определил как гномиха-Весельчак. Не потому что подруги были маленького роста (он их не видел, только слышал), а потому, что одна их них всё время ворчала, а вторая над ней посмеивалась, и у него поневоле в голове возникла ассоциация с гномами Ворчун и Весельчак из знакомой с детства сказки «Белоснежка и семь гномов».

(По идее, всё должно было быть наоборот – тогда, 3 года назад, образу жизни Фрэнка пиццерия больше соответствовала, чем гендиректору «Электроник Пасифик» Альберту Муру, но так уж случилось, что серьёзный и сосредоточенный на бизнесе, представитель высшего слоя общества до кончиков ногтей – старший брат влюбился в обыкновенную девушку, «простушку», как называл её отец. И пустился «во все тяжкие», опять же по выражению отца. Но брат был так влюблён и так счастлив, что ему было всё равно, где бы он ни находился, лишь бы вместе с ней – хоть в пафосном ресторане, хоть в забегаловке; хоть на пятизвёздочном курорте, хоть в палатке с комарами; хоть в смокинге, хоть в обносках; хоть с миллионом долларов, хоть с дырой в кармане.

Когда Айлин^>6 умерла, Альберт впал в глубокую депрессию. Забросил бизнес, съехал из дома. Перестал общаться с отцом, который не оставлял попыток вернуть сына к жизни. К той жизни, которую считал правильной, единственно правильной. К жизни до Айлин.