Если бы мы знали - стр. 14
Однажды вечером, за ужином, он рассказал нам с мамой о своей новой стратегии:
– Сосредоточимся на творческой стороне нашей школы. У нас уже есть великолепные танцевальная и актерская группы, хор, участвующий в конкурсах, и заслуживший награду хор а капелла. – Он похлопал меня по руке. – Да и мы в Лос-Анджелесе, в конце концов!
Мама хмыкнула.
– Мы в округе Ориндж. Лос-Анджелес от нас в часе езды.
– Это мелочи, – отмахнулся папа.
Следующие полгода он искал инвесторов, занимался развитием танцевального и драматического кружков, нанимал новых управляющих, увеличивал их бюджет.
День открытых дверей всегда проводился на широкую ногу, но сейчас папа особенно старался заполнить зал и выкладывался по полной. И теперь я знала почему.
Из-за Аарона.
Из-за меня.
– Пусть каждый из вас подумает над тем, почему учится именно здесь, – говорил папа, медленно расхаживая по сцене и время от времени останавливаясь, чтобы улыбнуться тому или иному ученику. Таким образом он сближался с аудиторией, вовлекал ее в разговор. Однажды папа признался, что выискивает в толпе людей, которые не прислушиваются к его словам, или тех, кому, как он считает, особенно важно их услышать, и намеренно смотрит прямо им в глаза. – Возможно, вы не могли найти друзей, умеющих вас понимать, или чувствовали себя потерянными, обязанными делать то, что вам казалось неправильным.
Я услышала, как несколько человек в разных концах зала тихо произнесли «аминь». Папа отошел на другую сторону сцены.
– Или вы пришли сюда, чтобы развить данные Богом таланты в музыке или танце? Неважно, что привело вас в нашу семью; здесь – ваш дом.
Папа все нарезал круги по сцене, поглядывая на зал и не спеша продолжать речь. Затем он добавил:
– Наверняка у каждого из вас есть знакомый, которому это место помогло бы не меньше, чем вам.
Я тут же подумала об Эмори. В детстве она часто ходила со мной в церковь и никогда не пропускала мои выступления в хоре, но с годами я начала замечать, что она чувствует себя не в своей тарелке. На прошлый канун Рождества, когда я пригласила ее на праздничную службу, она сказала, поморщившись: «В этом году я – пас. Это не мое. Ты же понимаешь, правда?»
Я искренне ответила, что понимаю, но все равно немного обиделась.
– Хорошо, закройте глаза и представьте этого человека, – сказал папа, все еще меряя шагами сцену. – На счет «три» произнесите его имя вслух. Готовы? Раз. Два. Три!
Зал заполнился шумом. Мне не хотелось называть Эмори, но в голову больше никто не шел, так что я пробормотала нечто несвязное себе под нос – все равно все имена смешались друг с другом.