Если бы меня спросили снова - стр. 16
Понятнее ни хрена не стало, но мучить бедную женщину Ирка не хотела.
— Он не он. Я не я. Жопа не моя, — прокомментировала она, спускаясь по лестнице.
И чего точно не ожидала, что в вечерних сумерках у подъезда в машине её будет ждать Воскресенский.
Воскресенский старший.
8. Глава 8
— Борис Викторович? — вытаращила глаза Ирка, когда он вышел из машины.
— Ну, давай уже без Викторович, а? — скривился отец Вадима.
Открыл дверь машины, захлопнул за Иркой и сел рядом на пассажирское место.
Они давно уже перешли на ты, на просто Борис, но иногда у Ирки невольно проскальзывало.
— Не ожидала, — честно призналась она.
— Чего не ожидала? — удивился Воскресенский.
— Встретить тебя здесь.
— А, ты об этом, — словно за те пару секунд, что она устраивалась на сиденье, а он обходил внедорожник, уже забыл какой эффект произвёл. — Я не пошёл тебя догонять после морга. Видел, что за тобой вышел Вадим.
— Да ты и не должен был.
— Не должен. Но хотел. Поэтому ждал тебя здесь.
— Всё это время ждал в машине, пока я была у Петькиной бабки? — удивилась Ирка.
— Ну, пару раз вышел покурить, один раз в кусты, а так да, всё это время, — усмехнулся он. — Ты как?
— Сносно, — пожала плечами Ирка.
— Пила?
— Немного. — Она подумала, что он неё, наверное, воняет. Полезла в сумку за жевательной резинкой, но нашла только конфету.
Отец Ирки-младшей понимающе кивнул.
— Что будешь делать?
Разговор каким-то непостижимым образом не складывался. Словно Воскресенский хотел сказать что-то другое, но спрашивал о том, о чём должен спросить.
Не сказать чтобы Ирка чувствовала себя неловко именно поэтому. Честно говоря, она в принципе теперь чувствовала себя рядом с ним неловко. И на то были причины.
Она винила себя, что всё испортила: вместо того, чтобы помирить, разверзла между отцом и Вадимом пропасть ещё на целых семь лет. А ещё испытывала дискомфорт оттого, что они уже давно не играли в игру «пусть все думают, что ты мне чертовски нравишься», а его долгие пристальные взгляды никуда не делись.
Нет, он по-прежнему не позволял себе ничего лишнего. Не раздевал глазами, не смотрел, куда не следует, не обнимал, не касался, разве что нечаянно. Но именно потому, что они оба теперь испытывали неловкость, когда их руки случайно соприкасались, это и становилось таким мучительным.
«Или чёртова Вероника всё выдумала», — сунула Ирка в рот мятную карамельку.
Разговор с бывшей женой Вадима перед её отъездом посеял в Ирке сомнения.
Чёрт побери, она три месяца назад похоронила мужа, сегодня узнала, что он жив, а совсем недавно поняла, что он главный человек в её жизни. Но Вадим в ней тоже был, Ирка ничего не могла с этим поделать, был в её жизни и её сердце. Как она могла думать ещё и о его отце?