Эскулап Лопатов вне закона - стр. 39
– Благотворительная международная организация, – сказал парашютист. – рекомендует вам надеть на лица повязки.
– Зачем и почему? – удивился Мурашов. – Мы же в лесу.
– Потому, что везде и всюду брендовирус, – пояснил парашютист. – Когда будете уходить, потушите костёр! Пожароопасный период.
Приветливо махнув им рукой, удалился.
С небольшим желанием они надевали на лица повязки.
– Кто-то хорошо погреет свои ручонки на так называемой пандемии, проворчал профессор медицины. – И вакцины появятся, и таблетки. Всё продумано. Богатые богатеют. Понятно, что таких, как мы с тобой, Филипп, с нашей панацеей, они всегда уничтожали и уничтожать будут.
Оба сорвали с лиц повязки, бросили их в огонь и яростно начинали тушить костёр.
Но, увидев, что над ними кружит самолёт, Лопатов и Мурашов достали из костра обгоревшие повязки и надели их на нижнюю часть лиц.
Самолёт улетел.
По огромному болоту с палками, с флагами и транспарантами шли нищие. Их много. У всех на лицах марлевые и разного вида повязки. Физиономии у бездомных и обездоленных, шагающих по топким местам людей, усталые, измождённые, грязные, но счастливые.
В ожидании мужа Алевтина сидела в горнице и с нетерпением смотрела на висящие настенные часы. Обеспокоена. Начала и сама собираться в дорогу. Пора уже искать пропавшего Мурашова. Ведь он со своими мухоморами обычно возвращался домой гораздо раньше.
Она переоделась в штормовку цвета хаки, зелёные джинсы, кроссовки. Нашла на вешалке и кепку. Перед уходом посмотрела в настенное зеркало.
В своём загородном особняке, скорее, даже во дворце перед несколькими огромными мониторами сидел в костюме, в белой рубашке при галстуке Буньков. Он ожидал важной и ответственной видеосвязи с президентом. Перед ним чашка кофе. Принтер и прочие компьютерные принадлежности. На столе лежал груда бумаг, относительно аккуратно сложенная.
Озабочено перелистывал, перебирал бумаги. Ему даже казалось, что он думал о чём-то важном. Кто знает, может быть, и думал. Ведь учёные, может быть, и не единогласно, но считают или предполагают, что даже дождевой червь способен мыслить.
Но мысли его далеко не о том, как бы одурачить тысяч двадцать-тридцать себе подобных, и на этом построить личное счастье. Его мысли более примитивны и менее загадочны: создать потомство, найти пищу, обустроить свой кров и обеспечить возможную безопасность для себя и своего потомства.
К Бунькову в кабинет вошла его молодая супруга Калина. Стройная, фигуристая блондинка, в атласном оранжевом халате. Обняла его за шею, со стороны спины.
– Давно не виделись, Калина Максимовна, – он повернулся к супруге лицом. – Как у тебя дела, моя славная жена? Как там твой комбинат по активному производству лекарственных препаратов?. Готовы бороться с брендовирусом?