Эскорт для чудовища - стр. 35

— Сожалею, — суховато отвечаю я, — он не просил что-нибудь передать? 

“Сожалею только об одном - что это случилось не с тобой, Кирилл Мудакович” — думаю я в этот момент. 

— Нет, простите, — качает головой мужчина, — ничего не передавал. Вы хотите подождать Кирилла Владимировича здесь, или лучше отвезти вас домой? 

Я, если честно, хочу к себе домой, котики. И раз уж так удачно легли карты - я даже могу забрать свои вещи и со спокойной душой уехать, раз Смоленский испарился в неизвестном направлении. Подозреваю, что он вылетел с Дариной обратно в столицу, чтобы поддержать отца - так бы поступил любой человек, получивший подобную новость. Поэтому вряд ли меня кто-то посмеет задерживать. 

— Отвезите меня в его дом, — произношу я, направляясь в сторону машин, и охрана идет за мной, — после чего - в аэропорт, если это возможно. Или нет, не стоит даже беспокоиться, я вызову такси. 

Не хватало еще, чтобы Мудакович внезапно позвонил охране, приказав меня привезти обратно. 

Как я и надеялась - никто даже не собирался со мной спорить.  

Я возвращаюсь в дом Смоленских, глядя на солнечный, теплый вечер за окном машины. Тут невероятно уютно сейчас. В другой бы раз я даже осталась здесь, в Сочи и сняла бы номер в отеле, чтобы отдохнуть в одиночестве и, все-таки, познакомиться в кои-то веки с этим городом.

...Но не когда меня грызут мысли о том, что где-то недалеко от меня ходит убийца Али. Теперь я просто хочу вычеркнуть этот день из памяти. Хотя, знаю, что получится плохо, и я вряд ли когда-нибудь еще раз прилечу в Сочи. 

Терять близких людей очень больно. В мире нет боли сильнее той, что гадко точит душу после потери родных. Все забывается, а это остается с тобой на всю жизнь. Можно только запереть все воспоминания глубоко-глубоко, но, как бы мы себя не обманывали, убеждая, что надо отпускать людей, иногда эта боль возвращается, особенно когда что-то напоминает тебе о человеке. 

— Спасибо, — благодарю я водителя, который быстро выходит из машины и открывает мне дверь, прежде чем я успею это сделать. Он также распахивает над головой зонт, чтобы капли дождя с крон деревьев не намочили меня, а я машу рукой, — ой, не стоит, не переживайте. Я все равно сейчас переоденусь. 

— Как скажете, Александра. 

Я улыбаюсь мужчине напоследок. Такой здоровый и лысый, а разговаривает вежливо и культурно. 

Когда я поднимаюсь по ступенькам и захожу в темную прихожую, то под каблуком что-то неприятно хрустит. Похоже, я что-то раздавила. 

Я растерянно включаю свет. И ахаю. 

— Что за фигня? — вырывается у меня тихое. Пол под ногами усыпан осколками. Большое зеркало напротив разбито и я тут же отворачиваюсь от него. У меня приступ суеверности. Знаю, что глупость, но когда-то именно Аля напугала меня, сказав фразу “посмотришь в разбитое зеркало - и десять лет счастья не увидишь”. Мне, как бы, хватит несчастий на мою голову.