Эскорт для чудовища - стр. 32
— Ну ты и дрянь, — вырывается у Дарины и она сужает глаза, а я в ответ кривлю губы.
— Ты первая начала. Выпей сок и успокойся, повторяю еще раз - в штаны твоего будущего мужа я лезть не собираюсь. Я вообще буду рада сегодня же уехать домой, получив деньги за выход - так что можешь ему закатить истерику, и пусть он меня уволит.
Я убираю ее руку и ухожу, оставив в закутке. Ветер с моря кажется мне прохладным, и я ежусь, обхватывая себя за плечи. Достал меня этот мир сильно богатых людей. С другими все проще: они заводят себе содержанок, которые и слово пикнуть боятся, не то, чтобы угрожать.
Вернувшись в людное место, я почти что сразу сталкиваюсь со Смоленским. И снова я сперва чувствую запах его одеколона, а потом уже меня разворачивают за локоть. Я опускаю взгляд на его загорелые пальцы: забавно, но этот козел не носит помолвочное кольцо. Либо носит его не на том пальце - единственное украшение у него на указательном.
— Я тебя не для того нанял, чтобы искать, — его тоном можно проклясть все в радиусе километра, и я передергиваю плечами, стараясь не смотреть на мужчину, — и не для того, чтобы снимать с себя навязчивых баб...
Чертова идиотка! Мне хочется утопить ту самоуверенную девчонку. Как можно было подкатывать к мужчине, имея такую внешность, и взбесить его? Сорвала мне все планы.
Смоленский прерывается и смотрит мне за плечо. Обычно, когда мужчина видит любимую женщину - у него зрачки расширяются. Это типичная реакция организма на обьект симпатии. У Смоленского же все наоборот. Дарину он встречает взглядом, который следовало бы подарить врагу.
— Ты что тут делаешь?
—Хотела узнать, как проводит время мой жених, — фыркает за спиной Дарина, — и хотела провести время с тобой. Может, отправишь девушку домой? По-моему, ее укачивает на море. Только что она блевала вон там, я своими глазами видела.
Что? Вот врушка. У меня округляются от шока глаза, но я молчу: пять минут стыда и Кирилл Мудакович может выгнать меня, потому что ему просто-напросто станет противно от одной мысли, что меня тошнило в море.
— Оставайся здесь, — коротко роняет мне Смоленский и подходит к невесте. Дарина пятится, враждебно глядя на него, а когда Смоленский берет ее за руку, то упирается и пытается освободиться от захвата.
— Не смей меня уводить, Кирилл. Не сжимай мне руку! Мне и так плохо! — Дарина резко зажимает рот свободной рукой и бледнеет.
Не знаю уж, настолько ли она хорошая актриса или ей действительно плохо, но я отворачиваюсь, не желая смотреть на то, как мужчина унижает свою беременную невесту. Под аккомпанемент возмущений девушки, я отхожу в сторонку, делая вид, что не имею к Смоленскому никакого отношения.