Эскорт для чудовища - стр. 22
Пальцы задевают что-то металлическое, и я удивленно смотрю на них. На краю шторы висит чья-то заколка.
Такая милая небрежность... и кто же тут жил до меня? Надеюсь, что Смоленский не настолько низко пал, поселив меня в комнату его невесты Дарины. Вряд ли взрослая женщина, вроде матери Смоленского стала бы носить черный “крабик” с бабочками, чьи крылышки усыпаны крохотными драгоценными камнями. Домработница тоже не сможет позволить себе подобное украшение.
Сердце неприятно колет. Вообще, Аля любила такие заколки. Но думать, что эта заколка принадлежала ей и три года провисела на шторе - глупо.
“Все, хватит” — говорю я себе, — “не думай пока о сестре. Ее уже не вернешь, только себя терзаешь попусту”.
Я задумчиво трогаю бабочек, и, отпустив штору, направляюсь в ванную, чтобы, наконец, привести себя в порядок. Я не должна выглядеть шикарно на контрасте с той смугленькой девочкой...Да и вряд ли смогу. Но, как бы то ни было, времени у меня мало даже на самый простой макияж и укладку.
После ледяного дождя меня клонит в сон. Пока я стою в душевой кабине, чувствуя, как горячая вода течет по спине, согревая, и намыливаю на себя гель из бутылочки без опознавательных знаков, перед глазами странно дергается комната и я осторожно сажусь на дно, схватившись за голову.
Не хватало еще мне обморока. Черт, нет, ну только не голой в душе! Я не хочу, чтобы Смоленский нашел меня в таком виде.
Но гадкие мурашки уже бегают по спине. Каждый раз перед обмороком я чувствую себя так, будто кто-то перевернул меня вверх ногами и пытается вытряхнуть мою душу и сознание - в ушах звенит, тошнит, в голове стучит набат. А дальше - темнота.
— ...Александра?
Я открываю медленно глаза.
Прекрасно. Я сижу в позе креветки, уткнувшись в дно душевой кабинки, и утекающая водичка щекочет мне лицо. Бок ощутимо холодит - кто-то открыл дверцу и лицезрит сейчас мой потерявший былую форму зад.
Пожалуйста, только не Смоленский. Пожалуйста.
В моей руке какого-то черта чужая щетка, а во рту привкус мыла. Сознание возвращается рывками, но я все равно не могу сразу вспомнить, какого черта я решила почистить зубы то ли шампунем, то ли гелем для душа. Зато прекрасно осознаю, что выругавшийся сквозь зубы человек все-таки сам Кирилл Смоленский. Мне не повезло.
— Спасибо, — мой голос похож на шепот и я прокашливаюсь, сев и прикрывшись руками, — я уже в порядке. Выйди, пожалуйста, и дай мне одеться.
— Выйди, — слышу короткое распоряжение и хочу умереть от стыда. Черт, Смоленский был не один. Дверь в ванную закрывается с щелчком. Скосив глаза, я вижу, как он подходит к душевой кабинке, а потом перекрывает внезапно душ.