Эскадрон, сабли наголо! - стр. 31
– А мне вот здесь нравится, – зевнул Осип. – А чего, я тут так отоспался, как давным-давно, когда был в полковом лазарете. Провианта вполне себе хватает, вода совсем рядом, для лошадей овса в достатке. Оно бы, конечно, сенца им еще маненько добавить, да и так ладно. Не гневите Бога, ребятки, нечего вам на судьбу и начальство роптать! Коли сказали нам тут тайно сидеть, значится, так оно и надо. Вот завтра будет наша очередь ночью в аул с вьючными ехать, тогда там и разомнемся.
Чайка допила воду из приставленного ей большого кожаного ведра, и Тимофей поднес торбу к мешку с овсом.
– Савелий, ты уже в свою все насыпал, придержишь немного? – попросил он товарища. – Много давать я не буду, эдак они у нас совсем тут без выгона разжиреют. Нужно будет завтра соломы поболее из Басаргечара привезти, порублю ее мелко, овес немного распарю, эдак все лучше, чем сухим давать, – кивнул он на холщовый наполовину заполненный кормом мешок.
Для почти полутора сотен кавалерии этот горный распадок был слишком тесным. Но у него было одно очень серьезное преимущество: он находился совсем рядом с дорогой, и от него до Басаргечара было всего лишь около пяти верст хода.
Стемнело, и в скальных нишах, не видимых с дороги, разожгли костры, на которых артели варили пищу. В аул в это время уходило два десятка очередников драгун, на которых все смотрели с плохо скрытой завистью. Долгое сидение уже изрядно всем надоело.
– Эх, ну вот почему, как только в атаку, как под пули, так в самых головных это четвертому взводу идти, а как вдруг за чем-то добрым, так строго по порядку? А по расчету-то оно, конечно, по нему-то мы самые последние идем! – сетовал Савелий.
– Ты за котлом, Малаев, лучше гляди, – одернул его Силович. – А то ежели по сторонам будешь глазеть, так у тебя и до утра зерно не распарится. Дровишек почаще в костер подкидывай, намялись за день сухарей, всем теперяча горячего поесть охота. Вон Тимохе совсем уже невмоготу, молодой, растет ведь еще парень.
– Да я-то ничего, Ефим Силович, – отмахнулся Гончаров. – Терпимо. Порох вот тут быстро сыреет, по два раза его с затравки приходится вынимать, – и, закрыв полку ударного замка на мушкете, обернул его сверху промасленной тряпицей. – Казенное наголище сырость совсем даже не держит, что оно есть, что его нету – все без толку, – и закрепил поверх накрученной тряпицы кожаный чехол.
– Да, конечно, не углядишь тут за порохом, сырость-то здесь вона какая! – передернул плечами Федот. – С ущелья все время сквозняком тянет, а оно-то, гляньте, как раз к самой реке выходит. Вот с той сырости и нам самим худо, и всему нашему пороховому припасу. Ежели еще с недельку тут постоим, так и оружие ржой пойдет, а мы все чирьями покроемся, у меня вон один уже вышел. Болит, зараза, аж спасу нет! На животе спать приходится.