Эскадра его высочества - стр. 56
– А как же возможная утечка информации? Вы об этом думали?
– Думала. И тоже прошу извинить меня за прямоту, но после Мурома утечка информации уже не слишком важна. Дальше все будет зависеть от быстроты нашего плавания. Вам же советую подумать, в частности, вот о чем. Практически неизбежен бой с численно превосходящим флотом Покаяны. Быть может, не один бой. Лично я верю в искусство наших моряков, но исключить ничего нельзя.
– Тем не менее, вы плывете?
– Я – другое дело. В силу ряда причин у меня нет выбора. У вас он теперь есть.
Молодые люди погрузились в молчание. Магда Андреевна принесла жаркое.
– Ну, нет, – сказал Ждан, отрезая здоровенный кусище. – Повидать мурмазеев было бы неплохо. Но если я сбегу, что про меня Виталька Петроу подумает?
Он подумал сам и отрезал от здоровенного кусищи кусок поменьше.
– Да и «Поларштерн» покидать жалко. А ты как, Бурхан?
– Негоже джигитам убегать от опасности, которую не боятся женщины, – ответил эфенди с жутким джангарским акцентом.
Оба посмотрели на Кэйра. Мэтр отложил вилку, поправил салфетку, вздохнул.
– Кто-то же должен присмотреть за презумпцией невиновности в этой дикой экспедиции.
– Так, – сказал Бурхан. – Франца можно не спрашивать.
– Э, Франц…
Вздохнули все трое.
– Ребята, – сказала Инджин. – Какие вы молодцы…
– Ру-уперт, – нежно позвал Бурхан.
– Да?
– А что, если б мы сейчас отказались? На сколько б нас тогда засадили?
6. Страсти муромские
БУБУДУМЗЕЛУ ГОМОЯКУБО
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Обрат Керсис!
Какие меры приняты против выхода в море эскадры Мак-Магона? Когда эта попытка может произойти? Что планируете делать в случае ее успеха? Сообщите мне через Глувилла.
Робер де Умбрин,
эпикифор
Сострадариум, июля 7-го дня 839 года от Наказания
К половине десятого Стоеросов двор уже порядком обложили. Не так чтобы совсем уж сплошь, но это пока. Толпа вокруг все росла, да росла.
Жгли факелы, покуривали, деловито обсуждали, с какого конца начинать, да где бочки с водой приготовить, чтоб на соседей огонь не перекинулся. Для верности еще и большую пожарную бадью с рыночной площади вернули. Все вроде для одного дела собрались. Но разговоры вели разные.
– Сбежал бы, дурак! И нам проще – кровь зря не пускать.
– Да и своей не умываться…
– Не, не сбежит. Свирепелый! И дружки у него под стать. Чай, не одного положат.
– Всех не одолеют. Кто ж против Заповедного выстоит?
– А жалко купчину.
– Да, такой забавник… С моста его турнули, а он – про сапоги… Сапоги, сапоги, кричит, не прихватите!
– А во время драки Агафоний крестом его охаживал. Помнишь, Артамошка?
– Медным! Тут, брат, станешь свирепелым.