Размер шрифта
-
+

Эскадра его высочества - стр. 52

– Не могу, – признался мичман. – Волны, вообще-то… немного есть.

– Быть может, тогда вы знаете какое-то иное судно, сохраняющее сухой бак при волнении до пяти баллов?

Глаза Петроу-младшего загорелись.

– Таких больше нет.

– Герр Петроу…

– Зовите меня Виталием!

– Продолжим, Виталий. Если вы и видели коробку, которая при водоизмещении почти в две тысячи тонн имеет скуловые кили и при этом совершает циркуляцию радиусом…

– Довольно! – воскликнул сраженный Петроу. – Сударь, сразу после завтрака жду вас в грузовом трюме. Если опоздаете хоть на минуту – обижусь. Вы сами увидите, с какой точностью…

Кузема многозначительно глянул на друзей.

– Силен, – прошептал Бурхан. – Могет.

Франц показывал сразу два больших пальца.

– Безотказный механизм, – усмехнулся Кэйр. – Стоит наступить на ногу, как тут же просыпается гений.

* * *

Сразу после завтрака исчез не только Ждан, но и Франц; последний, конечно же, отправился осваивать санитарное дело. А вот Кэйру и Бурхану идти никуда не пришлось, – их определили в аварийную команду пассажирской палубы.

Под руководством Асмодей Сидорыча, младшего боцмана, но при этом, что было гораздо существеннее, еще и старшего буфетчика, они принялись изучать расположение спасательных средств, аптечек, пожарных помп и брезентовых рукавов. Пассажирскую палубу прошли из конца в конец, – от четырехтонных пушек в кормовом салоне до таких же чудовищ в носу.

Обучаемые проявили неподдельный интерес и высокое уважение к наставнику, чем быстро завоевали его расположение. Расщедрившись, боцман повел их показать даже корабельную крюйт-камеру.

– Так не положено, же Сидорыч, – сказал один из часовых.

– Да будет тебе, – сказал Асмодей, хитро щурясь. – Пущай одним глазком глянут. А я уж вас при раздаче харчей не обижу.

Матросы переглянулись.

– Лучше лишней чарочкой не обойди.

– Замотано, – кивнул Сидорыч.

Старший часовой выглянул в коридор и махнул рукой.

– Только быстро, – сказал он. – И через окошко глядеть будете, в самое нутро не пущу.

– А в самое и не надо.

– Спички выкладывайте, – потребовал второй матрос. – Зажигалки, кресалы. В общем, все огнеопасное, у кого что есть.

В крюйт-камеру вели тамбур и две двери.

Одна из них была завешена шторой из грубошерстного сукна, – чтобы препятствовать свободному проникновению воздушных потоков. Поскольку порох боялся сырости, наружные стенки камеры были обшиты листами жести, а изнутри – пластинами свинца с тщательно пропаянными стыками. Освещалось адское помещение фонарем, расположенным за стеной и отделенным двойным слоем толстого стекла. Через окошечко с такими же стеклами Кэйр с Бурханом несколько секунд рассматривали зловещие бочки и груды артиллерийских картузов.

Страница 52