Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа - стр. 60
– Просим, прочтите что-нибудь! Просим…
Брюсов наклонил голову, словно задумался, и вдруг залаял в нос:
Раздались аплодисменты, правда жидковатые. Соколову не понравились ни стихи, ни их автор. Он на всю гостиную сказал:
– Поэт, вы даете самые дурные советы! Что это за «юноша бледный»? Может, лучше читать: «Онанист малокровный со взором горящим». Или он у вас чахоточный, что ль?
Брюсов взвизгнул:
– Вы даже не знаете, как выглядят пораженные туберкулезом! У них на щеках горит румянец, хоть и болезненный!
Соколов рассмеялся:
– Признаюсь, в чахотке вы лучше меня разбираетесь. Но зачем юноше давать столь вредный совет – «полюбить себя беспредельно»? Чехов точно заметил: кто любит себя, у того нет соперников. Согласитесь, нет на свете более противных людей, чем самовлюбленные.
Брюсов нервно дернул головой:
– Это поэзия, это… это… понимать надо.
– Зачем же поклоняться искусству «безраздумно, бесцельно»? Ну, если только в голове у автора полная пустота, то, конечно, его занятия искусством будут вполне бесцельными и никому не нужными.
Бальмонт посмеивался, а Брюсов нервно задрожал, он хотел сказать что-то, возразить, ляскнул зубами, выпулил:
– Полковник, вы… вы – опричник самодержавия!
Соколов удивленно поднял бровь:
– Вот как? Стреляться со мной, догадываюсь, вы не можете по причинам ненависти к самодержавию и собственной трусости?
Немчинова, желая замять начинающуюся ссору, засуетилась, заторопилась. Сказала Бальмонту:
– Константин Дмитриевич, вы обещали порадовать нас своим новым шедевром. Просим вас!
Гости захлопали в ладоши:
– Просим, просим!
Бальмонт вышел вперед, одергивая на себе фрак. Манерно замер, прикрыл глаза ладонью, словно что-то вспоминая. В зале воцарилась гробовая тишина. И вдруг откинул движением головы рыжие волосы и важно произнес:
– «Песня о царе». – Снова выдержал паузу и начал читать с площадной дерзостью:
Некоторые из гостей восторженно закричали:
– Бис! Браво!
Выделялся голос Книппер:
– Какая смелость! Константин Дмитриевич – вы наш герой!
Бальмонт низко поклонился.