Эшафот и деньги, или Ошибка Азефа - стр. 3
Медников раскрыл другой рабочий документ-гармошку – «Альбом филера», пробежал взглядом фотокарточки наблюдаемых лиц, нашел Азефа. С фото – что в профиль, что анфас – глядело странное лицо, весьма широкое, полное, с мясистыми губами, с крупными, навыкате маслинами глаз, с короткой шеей и двойным подбородком.
В альбом заглянул Волчок.
– Евстратий Павлович, это он, Толстый. – Расхохотался. – Ну и рожа!
Медников пресек:
– Ты, братец, на свою полюбуйся! И мозги мне не конопать.
– Слушаюсь! Попить можно? – Волков налил из сифона шипучей воды и большими глотками осушил стакан.
Медников поторопил его:
– Итак, Толстый зашел в магазин, а что вы, гении прослежки, сделали?
Волков бодро отвечал:
– Как вы, Евстратий Павлович, учили: заняли наблюдательные позиции: Загоровский со стороны Тверской, а Федулов побежал в Козицкий переулок. Я – за Толстым в магазин. Он прошел мимо колбасного ряда и отправился вправо к винному разделу, что ближе к выходу в Козицкий. Я, значит, осторожно продвинулся за Толстым. Тот нырнул в служебное помещение. Думаю: «Буду тут ждать, все равно обратно выйдет, потому как хода ему никакого другого нет!» А в витрину вижу Носа, то есть Федулова, – он с подворотни глаз не спускает. Ведь мы, Евстратий Павлович, «Елисеевский» во как отшлифовали, – показал ладонь, – вдоль и поперек все излазили, каждый кирпич по имени-отчеству знаем.
Медников оборвал:
– Хвастать нечего! Что дальше?
– Я, значит, контролировал выход Толстого. Ждал полтора часа, нет и нет. И Федулов, вижу, киснет. Что за оказия? Отправился в служебную дверь, вслед за Толстым.
– И чего, Волчок, любопытного увидал там? – ядовито усмехнулся Медников.
– Там коридор и несколько кабинетов – бухгалтерия и приказчики. На меня никто внимания не обратил, потому как за поставщика приняли.
– А еще там старший кассир – вторая дверь слева, а дальше – кабинет главного бухгалтера. В торце коридора – чуланчик, где уборщики инструмент оставляют, а прямо – выход во дворик! – уточнил Медников, и все филеры с удовольствием посмотрели на начальника: все знает!
– Так точно, Евстратий Павлович! Я, значит, во все двери сунулся. Что за наваждение? Сгинул Толстый, испарился. Прошел я, значит, до конца, заглянул даже в чулан – нету нашего персонажа! Вышел во дворик. Дворик маленький такой, со всех сторон домами замкнутый, ни одной двери, ни даже пожарной лестницы. Там были две арки – слева и прямо, но там давно склады, и они закрыты. Тьфу, что ж это такое? Верите, Евстратий Павлович, в своем разуме даже сомневаться начал: истинно наваждение! Вы правильно подметили: деться Толстому некуда, но ведь нет же его! Справа – арка, проход в Козицкий, а там на точке Нос, то есть Федулов. Он мне знак подает: Толстый не выходил! Я, значит, обратным путем, снова во все двери заглянул – исчез, паразит, как под землю провалился.