Эсеры. Борис Савинков против Империи - стр. 59
Земля достаточно обширна, чтобы дать нам всем место на своей груди и достаточно богата, чтобы мы все имели возможность жить в довольстве. Она может дать необходимую жатву, чтобы все имели пропитание, она производит волокнистые растения, которых хватает на одежду всем, она содержит достаточно камней и глины, чтобы все могли иметь дома.
Все современное искусство распределения благ, зависящее от ожесточенной конкуренции спекулянтов и торговцев, состоит в том, чтобы поднять цены, отбирая продукты у людей, которые могли бы иметь их за бесценок, и, передавая их тем, которые дорого за них платят.
Человек, стремящийся к полному моральному развитию, должен думать, говорить, действовать свободно. Это необходимое условие всякого прогресса, идеал будущего общества.
Наш идеал анархистов означает полную и абсолютную свободу для каждого человека выражать свои мысли обо всем, о науке, политике, морали, без всякого стеснения, только уважая чужую личность. Это также право поступать по своему усмотрению, присоединяя свою волю к воле других людей во всех коллективных действиях. Личная свобода возрастает благодаря общей воле.
Эта полная свобода мысли, слова и действия несовместима с сохранением учреждений, ограничивающих свободную мысль, закрепощающих слово и желающих принудить труженика сложить руки и умереть с голода по приказанию собственника. Анархисты отвергают авторитет догматов. Наш идеал – гармония между всеми людьми, но война свирепствует вокруг нас. При необъятной сложности человеческих отношений само стремление к миру сопровождается борьбой.
Чистые души надеются, что, несмотря ни на что, все устроится благополучно, что в один день мирной революции мы увидим, как защитники привилегий добровольно уступят настояниям снизу, из-за полной невозможности продолжать непрерывные заблуждения.
Всякая власть ищет своего расширения за счет возможно большего числа подданных, любая монархия неизбежно стремится стать всемирной монархией. Едва лишь человек получит власть, военную, административную, финансовую, его естественным стремлением является бесконтрольное пользование ею. Разве может отвлечься от власти каста людей, связанная друг с другом взаимными выгодами, стремлениями, договорами, дружбой, сообщничеством и даже преступлениями. Когда рассадники иерархии и приманки в виде продвижения по службе сохраняют целость своего сословия, направляя его к цели всей слитной массой, какая может быть надежда на его внезапное улучшение, какой луч всепрощения вселит гуманность в эту враждебную касту. Разве можно логически допустить, что подобная группа может быть доступна вспышкам коллективной добродетели и уступить по каким-либо соображениям, кроме страха? Эта состоящая из людей машина движется, одушевленная слепой силой, и чтобы остановить ее, нужна также коллективная и необоримая мощь – революция. Чтобы водворилось естественное равновесие вещей, надо, чтобы притесненные поднялись своей собственной силой, чтобы ограбленные сами вернули себе свое добро, чтобы рабы отвоевали себе свободу. Только тогда они будут владеть ею, когда возьмут ее в страшном бою.